Гуру кивнул:
– Остроумно. Люблю солдатский юмор. У меня от него растёт энергоресурс.
Отвернувшись от голографических сфер, он подошёл к генералу вплотную:
– Нет, Рама-джи. Я не умею читать ауры боевых кораблей. Зато я умею читать ауры людей. Вот вы, в частности, крайне взволнованы. Я бы сказал, что вы на грани паники. Вы не хотели задеть меня, но не смогли удержать себя в руках. Причина ваших волнений – не я, но это не имеет значения. Когда люди, подобные вам, обеспокоены, они находят успокоение в унижении других. Не обижайтесь, это правда. Мы квиты?
Звездолёт за это время прополз от края сферы к центру.
– Торпедный катер «Шерхан», – генерал сделал вид, что его реплики про ауру и ответного монолога Вьясы Горакша-натха не существовало в природе. Даже воздух, и тот не колебался. – Тип «Гандива», подсерия SSA. Переоборудован на верфях Ашваттхи, снабжён комплексом силовых ловушек повышенной мощности. Вооружением не уступает пресловутым «Ведьмакам», скоростью превосходит любой из известных нам рейдеров.
– Охотник, – согласился гуру. – Ловим блудного антиса?
– Ловим. И не только мы.
– Объяснитесь.
– У охотника есть конкуренты.
– Ларгитас?
– Если бы! Я неудачно выразился, Вьяса-джи. Блудного антиса ловим мы, но не просто мы, а мы в расширенном составе. И да, у «Шерхана» есть конкуренты. Вот, извольте видеть…
В мелкой сфере, расположенной рядом с той, что вмещала катер, возникла радужная рябь. Она колебалась, вспучивалась и опадала вновь, напоминая пленку мыльного пузыря, готового лопнуть в любой момент. Если пристально смотреть на рябь, начинала кружиться голова.
– Антисы, – догадался гуру. – Чьи?
– Наши.
– Помогают катеру? Гонят добычу на него?
– Гонят катер от добычи.
– Что?
Впервые невозмутимость гуру дала трещину.
– Вас удивляет, что я на грани паники? Это, – генерал ткнул пальцем в сторону ряби с такой яростью, словно хотел, чтобы чёртов пузырь лопнул, – три брамайнских антиса. Лидер-антис Кешаб Чайтанья, прошу любить и жаловать, а также Вьюха и Капардин. Видите горб на пузыре?
– Вижу.
– Это Кешаб. Он движется в сторону «Шерхана», видите?
– Вижу.
– Он угрожает. Он готов атаковать. Проклятье! Брамайнский антис угрожает брамайнскому военному кораблю. Видите? Жаль, что я дожил до этого дня…
– Не вижу.
– Ну да, конечно. Включаю анимацию.
Радужная рябь превратилась в три фигуры. На заднем плане возвышались два чудовищных зверя: лев и буйвол. Лев ревел, мотая косматой головой, буйвол трубил, взрывая космос жуткого вида копытом. Звук отсутствовал, но воображение само дорисовывало грозный рёв и утробное мычание. Зверей возглавлял монстр. Гигант с синей кожей, с клыками, высовывающимися изо рта, монстр размахивал восемью руками, и в каждой было зажато оружие.
Анимация моделировала облики антисов, как если бы зритель смотрел из-под шелухи. Никто из зрителей в космосе под шелухой не бывал, аниматоры – тоже: они основывались на обрывочных свидетельствах, большей частью недостоверных, и легендах расы Брамайн.
– Он гонит катер прочь! – Бхимасена мерил шагами кабинет от стены к стене. – Он мешает нам осуществлять поиски! Я не знаю, что он сделает, если мы найдём беглеца первыми, и Кешаб окажется неподалёку. Если он нападёт на «Шерхана», это будет катастрофа…
Сорвав тюрбан, генерал запустил им в стенной шкаф.
– Кешаб отправился за беглецом, – задумчиво произнёс гуру. – Вы не знаете, что он сделает в том или ином случае? Это пустяки, главное в другом. Кешаб сам не знает, что сделает, когда найдёт беглеца. Может быть, убьёт. Может быть, приведёт домой. Природа антиса требует и того, и другого. Кешаб надеется, что примет решение спонтанно, по ходу дела, в момент поимки. Он зря надеется. Тут возможно третье решение: противоречие сведёт Кешаба с ума. И в придачу к антису-беглецу мы получим антиса-безумца. Взрослого антиса-безумца, в силе и славе. Если он так нервничает сейчас, что произойдёт с его нервами в ключевой фазе?
– О да, – буркнул генерал. – Вы знаете, как успокоить старого больного человека. Сейчас меня хватит удар, и вы будете ковыряться в моей ауре до подхода врачей. Как у вас с реанимацией чужой ауры, Вьяса-джи?
Гуру пропустил шпильку мимо ушей.
– Поставьте на паузу, – попросил он.
– Нет проблем. Кто бы поставил на паузу весь этот цирк?
В грозди сфер воцарился покой. Злюка Кешаб грозил ловчему катеру тремя руками из восьми. Лев ревел, бык мычал. Комета, вильнув хвостом, свернула в сторону, подальше от бедлама. Ну да, такой вот специфический покой – другого, судя по лицу генерала, в обозримом будущем не предвиделось.
– А теперь, – гуру сел на пол и скрестил ноги, – когда нам ничего не мешает, я жду объяснений.
Генерал достал платок, вытер пот со лба:
– Каких, Вьяса-джи? Какие тут могут быть объяснения?!
– Самые простые и максимально доступные. Зачем вы попросили меня приехать к вам в центр? Зачем показываете запись инцидента? У меня нет допуска, запись, вне сомнений, секретна, но вы притворяетесь, будто ничего особенного не происходит. Или вы объясняетесь, или я ухожу.
– Кто я? – в ответ просил Бхимасена.
– Вы? Руководитель антического центра на Чайтре.
– Мой чин?
– Генерал.
– Я – пустое место, гуру, – забывшись, а может, осознанно, Бхимасена назвал собеседника гуру, и йогин не стал поправлять. – Моя должность – почётная синекура, не имеющая реального влияния. Считается, что в ведении центра, возглавляемого мной, находятся антисы расы Брамайн. В ведении, ха! Мы регистрируем антисов, храним личные данные, связываемся с ними в обыденном или срочном порядке…
– Сообщаете, что некий корабль в опасности, – добавил Горакша-натх. – Приказываете зачистить ту или иную трассу от флуктуаций.
– Приказываю? Трижды ха! Во-первых, это большей частью делают диспетчеры космопортов, расположенных близко к опасным трассам – или те, кто первым получил информацию о корабле, подвергшемся нападению флуктуаций континуума. А во-вторых, антисам приказывать нельзя. На них можно орать, брызгать слюной, требовать, но ты всегда понимаешь, что только от них зависит: подчиниться или нет. Я был боевым офицером, но перебравшись сюда, стал мальчиком на побегушках, посредником между расой Брамайн и стихийными бедствиями. А вы говорите: приказываете… Ладно, оставим лирику.
Генерал внезапно тоже сел на пол, напротив йогина:
– Вы хотели быть включенным в группу воспитателей нашего беглого выродка? Я имею в виду, после поимки? Хорошо, я гарантирую вам статус воспитателя. Взамен… Как вы думаете, чего я попрошу взамен?
– Обещания являться по первому вашему зову, – спокойно откликнулся гуру. – Начиная с сегодняшнего дня. Выслушивать ваш рассказ о событиях, что бы ни произошло. Высказывать свои некомпетентные соображения. Молчать, когда вы орёте. Говорить, когда вы запрещаете это делать. Не один Кешаб Чайтанья на грани безумия. Вы тоже в кризисе, Рама-джи. Вы нуждаетесь в человеке, в чужом человеке со стороны, заслуживающем доверия и находящемся вне системы – как не вписывается в систему всё происходящее. Вам нужен кто-то, с кем вы можете быть сами собой. Генерал? Руководитель антического центра? Мальчик на побегушках? Нет, просто Рама Бхимасена, крайне озабоченный сложившимся положением вещей.
– Да, гуру, – кивнул генерал. – Вы правы.
– Не зовите меня так, – попросил Горакша-натх. – Между нами
