Свернуть направо – Северный Тракт уведет в путешествие по Предгорью, налево – безымянная дорога вьется по краю Неприступного Кряжа, ныряя и поднимаясь по лесистому подножию гор.
Войско свернуло на левую дорогу.
Горы вырастали на глазах, теснили небо.
Заросшие сосной крутые склоны сменялись глухими распадками, в которых журчали ручьи.
Молодая листва берез по распадкам радовала нежной зеленью. Сосновые склоны прогревало Весеннее Солнце и терпко пахло смолой, нагретым мхом, хвоей и перепревшими листьями.
Глинистую дорогу пересекали канавки, оставленные в начале весны ручьями, переполнившимися после таяния снегов и хлынувшими вниз, в долину.
Не так давно прошел дождь, кое-где поблескивали шоколадного цвета лужи.
И на влажной глине отчетливо были видны следы сапог и колес…
Десять повозок проехали здесь недавно.
И вдруг следы кончились.
Прямо посередине дороги лежал громадный валун, вывороченный из склона и спущенный вниз.
По нему вразнобой скакали бурые знаки.
Король остановил Малыша, и данюшки первыми подбежали к камню.
Подошел и Король. Постепенно гарцующие буквы сложились в слова:
ШАГ ЗА КАМЕНЬ = ГОЛОВА ПРИНЦЕССЫ!
НЕ ОСТАНОВИТ – БУДУТ ГОЛОВЫ ПЛЕННИКОВ ВДОЛЬ ДОРОГИ.
– Да, ничего лишнего, – в сердцах бросил Король, пытаясь скрыть овладевшее им отчаяние.
– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил Затычка, осматривая камень со всех сторон.
– Пока ничего… – глухо сказал Король и приказал:
– Отступаем!
Летучий Отряд повернул восвояси.
Ехали молча.
Уже у развилки Король сказал:
– Я остановился даже не ради дочери. Просто эти люди выполнят обещанное. Если мы сейчас попытаемся догнать их, они убьют всех пленников и наш поход потеряет смысл. Пока мы отступаем, но мы вернемся.
И направил Малыша на Северный Тракт, чтобы разместить людей на ночлег в ближайшем селении.
Ближе всех были Крутогорки.
Там жила многочисленная родня Затычки, и, главное, его любимая бабушка, перебравшаяся на склоне лет из столицы на родину, в деревню поближе к свежему воздуху и тишине.
Крутогорки стояли на трех буграх на правом берегу речки Быстринки, петлявшей по Предгорью, и пропадавшей потом в глубине Непролазных Чащоб.
Селения данюшек можно было распознать с первого взгляда: ладные деревянные домики были выкрашены в самые разные, веселые цвета: желтый, красный, голубой, зеленый. Все было по-хозяйски прилажено и ухожено.
Первыми Летучий Отряд встретили, конечно же, мальчишки. Они были одеты так же, как Затычка: курточки желтые, одна штанина синяя, другая розовая.
Мальчишки побежали рядом с королевским птеригоплихтом, визжа от восторга.
Затычка подбоченился в седле: он чувствовал восхищение и зависть своих деревенских друзей и был на седьмом небе от счастья.
Шустрик жалел, что они не попали в Бугорки, где его встречали бы точно так же (именно там жила его родня).
Розовые Данио радушно встретили неожиданно появившийся отряд и быстро разместили Меченосцев по домам.
Бабушка Затычки тут же наладилась печь блины по случаю приезда дорогих гостей. Усадив Шустрика с Затычкой за стол, она ловко управлялась со сковородками, рассказывая при этом последние новости:
– Корова-то моя, Зорька, доится хорошо. Столько молока дает – прямо рекой. Я из него маслице сбиваю, да на ледник складываю, чтобы потом с оказией вам переправить. Огород уже вскопала, не стала твоего отца, внучок, ждать. Благо сосед помог. Впрягли Касатика да Лапушку в плуг, они за полчаса управились. Я тоже решила перевертышей себе завести: года уже не те, чтобы, как раньше, бегом до Города. А так: тележку себе расписную справлю… Захотела – запрягла, да поехала!..
Она скинула готовый золотистый блин со сковороды на деревянное блюдо перед данюшками.
Шустрик с Затычкой тут же поделили его и, обмакивая в деревенскую сметану, уплели прямо горячим.
– И куры несутся, и утки, – продолжала бабушка, выливая поварешку теста на раскаленную сковородку.
– А скажи, бабань, в Крутогорках кто-нибудь на Кряж ходит? – спросил с набитым ртом Затычка.
– Не знаю, внучок, дай подумать… Мухомор только, наверное… Он же лекарит и травки в горах собирает.
Горка блинов на блюде росла на глазах. Данюшки так наелись, что им казалось: сметана вот-вот потечет из ушей.
Затычка решительно вытянул Шустрика из-за стола и сказал, что они пойдут во двор умять блины, а потом вернутся, и еще поедят.
– Пойдем к Мухомору! – шепнул Затычка, шагая к двери. – Смотри, что я за камнем нашел! – он вытащил из-за пазухи кусок бересты. – Это Полосатик оставил.
– А почему Королю не показал? – спросил удивленно Шустрик, выйдя на крыльцо и прикрыв плотно дверь.
– А зачем? – в свою очередь удивился Затычка. – Он так и так сейчас шага не сделает: те умники сразу голову принцессе отпилят, и Оружейников по одному кончать будут. А через недельку так в горах затеряются, что хоть всю жизнь ищи. Я так думаю: эти грамотеи про отряд написали. Но мы-то не отряд. Полосатик уже там, на горе, а нам что сидеть?
Он развернул бересту, на которой Полосатик своим перочинным ножом нацарапал:
“Идут через Оползень. Иду за ними. Нагоняйте. С едой!” – и прочитал написанное вслух.
– Вот видишь, и Полосатый говорит “нагоняйте”. Небось оголодал. Надо у Мухомора узнать, что это за Оползень такой. Мухомор вообще мужик что надо, я его давно знаю!
– Мухомор, так Мухомор! – согласился Шустрик, и они пошли к лекарю.
Домик Мухомора стоял самым последним на Нижней улице и был выкрашен ярко-оранжевой краской. Мухомор сидел в саду и перебирал травы.
– А-а, старый приятель пожаловал! – приветствовал он Затычку. – Ну, что новенького? Рассказывай. Редко к нам такие важные птицы залетают, да еще с Королем на пару. Садитесь вон на бревнышко. Может, блинков со сметаной хотите?
– Не-е… – отчаянно замотали головами данюшки.
– Ну-у, не хотите – как хотите! – удивился Мухомор. – В первый раз вижу, чтобы от блинов отказывались!
– Нам твоя помощь очень нужна! – сказал Затычка. – Поможешь?
– Чем смогу – помогу. А в чем дело?
– Что такое Оползень? – спросил Шустрик.
– Хм, Оползень… У нас такого названия и нет… – задумался Мухомор. – Хотя погодите, Оползнем можно назвать во-он ту горушку, вернее впадинку… – он ткнул в сторону Кряжа. – Когда год назад нас трясло, с нее вправду оползень сошел, да такой большой, что теперь каменный язык упирается чуть ли не в огороды Пригорок. Видите, гора с острой вершинкой? Мы зовем ее Острое Ухо. А слева от нее округлая. Это Кочка. А вот между ними как раз Оползень и есть. Тоже карабкаться упаришься, а все-таки не так высоко. И тропинка там идет неплохая. Только кто ее протоптал, не знаю. Но ей пользуются…
– А сможет по этой тропе пройти отряд с закованными в ошейники пленниками и кучей барахла? – открыто спросил Затычка.
– Ну и вопросики у вас! – почесал затылок Мухомор. – Не знаю, нужда большая будет – и не там
