на стуле, уставившись в окно невидящим взглядом.

Анна принесла второй стул и села рядом. Долгое время она не произносила ни звука.

Наконец Феодосия повернулась к Анне.

– Я не знаю, кто ты, – вежливо произнесла она, – и зачем пришел. Я не посылала за тобой и не нуждаюсь в твоих советах. Единственная цель, которую ты преследуешь, находясь здесь, – исполнение своего долга. Я освобождаю тебя от этой обязанности. Можешь идти. Наверное, где-нибудь в другом месте ты принесешь больше пользы.

– Я лекарь, – пояснила Анна, – Анастасий Заридес. Я пришел, потому что епископ Константин очень за вас переживает. Он сказал, что вы – самая замечательная женщина из всех, кого он знает.

– Что проку быть «замечательной»? – горько возразила Феодосия.

– В этом действительно нет никакого проку, – согласилась Анна. – Я и не думал, что вы ищите в этом какой-то прок. Из того, что рассказал епископ Константин, я решил, что вы бескорыстны.

Феодосия медленно повернулась и посмотрела на Анну с легким удивлением, но в ее взгляде по-прежнему не было даже проблеска надежды.

– И что же, это должно меня вылечить? – спросила она насмешливо. – Я не собираюсь быть святой.

– Может быть, вы хотели бы умереть, но в вас недостает гнева, чтобы совершить этот грех, ведь он имеет необратимые последствия. Или же вы просто боитесь физической боли, предшествующей смерти?

– Пожалуйста, перестань оскорблять меня и уходи, – решительно сказала Феодосия. – Я не нуждаюсь в твоих услугах.

И она снова уставилась в окно.

– А вы приняли бы мужа, если бы он вернулся? – спросила Анна.

– Нет! – Феодосия резко втянула в себя воздух и снова повернулась лицом к Анне. – Я горюю не по нему. Я скорблю по тому человеку, каким я его себе представляла. Наверное, ты не сможешь этого понять…

– Думаете, вы – единственный человек, вкусивший горечь разочарования?

– Ты не услышал, когда я попросила тебя уйти?

– Услышал и понял. Слова достаточно просты. Вы сплели руки. Глаза у вас впалые, цвет лица нездоровый. У вас болит голова?

– У меня все болит, – ответила Феодосия.

– Вы пьете слишком мало жидкости. Вскоре начнет увядать ваша кожа, потом, думаю, заболит желудок… Впрочем, вы, наверное, уже испытываете боль. А затем у вас появятся запоры.

– Это слишком личное и тебя не касается, – поморщилась Феодосия.

– Я лекарь. Вы хотите наказать кого-то, нанося вред своему организму? Вы что же, думаете, вашему мужу есть до этого дело?

– Боже мой, как ты несправедливо жесток! Просто бессердечен! – с упреком воскликнула Феодосия.

– Вашему телу нет дела до того, что справедливо, а что – нет, – заметила Анна. – Я не могу избавить вас от сердечной боли, как не могу избавить от нее самого себя. Но могу излечить ваше тело, если вы мне поможете.

– О, так дай мне травы и уходи, оставь наконец меня в покое! – с нетерпением выпалила хозяйка дома.

Но Анна оставалась рядом с Феодосией до тех пор, пока та не уснула. А потом пришла на следующий день. Целую неделю она являлась к Феодосии ежедневно. Потом – через день-два. Боль в душе пациентки никуда не делась, но немного притупилась. Они говорили на разные темы – редко на личные. Обсуждали искусство, философию, пристрастия в еде, литературу и делились мыслями.

– Спасибо тебе, – сказал Константин Анне месяц спустя. – Твоя доброта и кротость помогли душевной ране Феодосии затянуться. Возможно, со временем Господь окончательно ее излечит. Я искренне тебе признателен.

Анна видела, как глубоко было горе Феодосии: она была унижена и раздавлена. Анна прекрасно понимала, почему этой женщине не хочется продолжать общение с ней. Это было все равно что снимать повязку с раны, чтобы посмотреть на ее состояние. Разумнее дать ей возможность зажить под повязкой.

Молча выслушав благодарности Константина, Анна сменила тему.

Глава 73

Анна внимательно осматривала листья лекарственных растений, которые росли у нее на грядке. Многие из них пора было собирать. Головки дикого мака почти созрели. Она полила нежную чемерицу, аконит, наперстянку, мяту болотную и мандрагору, которую так заботливо выращивала. Если травы хорошо разрастутся, она отнесет часть из них Авраму Шахару – они станут подарком в благодарность за его доброту.

Здесь, под защитой дома с одной стороны и каменной внешней стены с другой, было тепло и тихо. Солнце согревало плечи Анны, напоминая о прошедшем лете. Если союз с Римом так и не вступит в силу, следующее лето может стать последним перед очередным вторжением крестоносцев.

Будет ли она пытаться спастись, убежать из города, или останется, как и надлежит настоящему лекарю? Ее помощь понадобится тут очень многим.

А дальше? Что будет потом? Жизнь в оккупированном городе, под владычеством крестоносцев. Тогда уже не будет православной церкви. Но Анна призналась себе самой, что ей все труднее сохранять верность православию. Она начинала склоняться к мысли, что свой путь к Господу каждый проходит самостоятельно, в одиночку. Этот путь рождается из страсти и голода души. И никакое священноначалие, никакие ритуалы, какими бы красивыми они ни были, не могут указать его человеку – или помешать его пройти.

Анна тосковала по Джулиано. Она помнила выражение его лица, когда он увидел ее в женском платье, будто это было всего минуту назад. Он выглядел так, словно где-то в глубине души осознал нечто – и это открытие вызвало в нем такое отвращение, что у него скрутило желудок. Как будто чувства предали его разум, и это причиняло ему невыносимые страдания.

На обратном пути Джулиано заставлял себя забыть об этом, но, похоже, ничто не могло стереть эти воспоминания. В каком-то смысле они вернулись в начало своих отношений, снова стали чужаками, незнакомцами, которые не знают, как вести себя друг с другом.

Теперь она постарается сделать для Джулиано единственное, что в ее силах: освободит его от ощущения, будто предательство матери коснулось его сущности. Он считает себя нелюбимым – и неспособным любить, словно кровь Маддалены отравила его душу.

Если бы Анна смогла узнать больше… Возможно, все не так плохо, как сказала Зоя.

Где она нашла информацию о Маддалене? По-прежнему ли семья Агаллон живет в Константинополе или переселилась в какой-то другой город?

Анна собрала сорванные травы и внесла их в дом. Она вымыла руки, отделила листья и корни, пометила их и убрала сушиться – все, кроме лимонного тимьяна и корня мандрагоры, их женщина завернула отдельно.

Она начнет с того, что расспросит Шакара. Пройдут месяцы, прежде чем он сможет дать ей ответ.

Анна пришла, когда Шахар ее позвал. Тяжелое небо, казалось, вот-вот коснется земли. Аврам предупредил Анну, чтобы она оделась потеплее и приготовилась к долгой поездке.

– Я расспрашивал об Агаллонах. Мы с тобой поедем в монастырь, – сказал женщине Шахар. – Он находится в нескольких милях от города. Вернемся не раньше завтрашнего утра.

Анна почувствовала, как участился пульс. Ее охватило удивление – и страх.

Травник улыбнулся и провел ее на задний двор,

Вы читаете Блеск шелка
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату