Как мне сообщили, самолёт уже готовится к вылету, взлетит через двадцать минут, так что, дав добро, я вернулся к изучению жизни Алекса. Приметная личность, капитан футбольной команды у себя в школе, красавец, любимец девчат, оценки на уровне. Занимается спортом, тяжёлой атлетикой, качается. Поэтому наши фигуры и схожи. Особых примет не имеет, тоже хорошо. Изучил я и всё о семье, запоминая, и о родственниках. Потом о жизни в Лос-Анджелесе, благо у Алекса была своя страничка в Сети, где указано, с кем дружил, кто девушка и всё остальное. Подумав, я затёр его страничку, это может быть опасно, не стоит, чтобы об Алексе было известно так много.
Я как раз заканчивал, когда послышался шум мотора. Выстрелив в воздух сигнальной ракетой, как и договаривались, я сложил вещи в лодку и стал толкать её по волнам дальше от берега, иначе захлестнёт, потом забрался в неё и погрёб к приводнившемуся самолёту. Пилот, бородатый мужик в солнцезащитных очках, приоткрыл дверь и ждал меня. Мы закидали вещи внутрь, тот следил, чтобы не было нарушено равновесие. Потом я сдул лодку и тоже забрал её. Я не всё взял с собой, часть вещей с толикой продовольствия спрятал в пещере, завалив её камнями. Авось когда-нибудь пригодится, может, я ещё вернусь сюда. Да что — может, точно вернусь.
После взлёта я подсоединил ноут к бортовой сети и вновь вышел в Инет. Понятно, что прошло восемь дней, и если тело найдут, то сильно обезображенным, не опознаешь, ну а вдруг Алекса не было в автодоме? Вот это я и решил проверить. Узнал, по какой трассе ехали, нашёл заправку, вскрыв сервер, там была сеть, и нашёл записи камер за нужный день, они ещё не были удалены. Повезло, Дэвисы заправлялись тут, и Алекс тоже выходил, а до моста двадцать миль. Значит, погиб. Лады. Я сидел в бандане, прятал свои рыжие космы. Хороший у меня загар, для Луизианы подходит, да и оброс я за последние недели, ножом сам отрезал лишнее, всё это будет в тему, вполне уложится в картину.
Весь полёт я проработал с нутом. На аэродроме после опроса — местных удовлетворило, что я несовершеннолетний и документов не имею, главное — плачу, — заправили этот же самолёт, и мы полетели к Луизиане. Через пять часов были на месте. Пилот совершил посадку ночью на ту самую реку, в которую свалился автодом Дэвисов.
Самолёт улетел, я расплатился полностью, а дальше дело техники. До Батон-Руж было километров пять, я их за час пробежал, не очень и напрягаясь. Переоделся в более-менее приличную одежду, единственную из своих запасов, но сильно поношенную, после чего проверил, что спасатели наконец свернули работы и тело Алекса не найдено, и направился прямиком в полицейское управление.
— Тебе чего, парень? — спросил офицер, находившийся в большом, хорошо освещённом помещении. Рядом больше никого не было.
— Я Алекс. Алекс Дэвис. Мы с родителями попали в аварию. Я плохо помню, что случилось, упал в воду, потом удар. Видимо, память потерял, бродяжничал, рыбу ловил, прямо на берегу реки спал. Встречал людей, они меня одели, с вещами помогли. А недавно я споткнулся, упал, снова ударился головой и вспомнил, кто я и что случилось. Я добрался до города и сразу пришёл в полицию.
Для демонстрации я поднял прядь волос на лбу и показал ссадину и шишку, результат удара. Я её ещё в самолёте сделал, пока летели. Долго ли умеючи. Полицейский, видимо, был в курсе поисков, часть сил задействовали из их города. Так что проверил информацию по компьютеру, сличил фото, это я понял потому, как он бросал оценивающие взгляды на меня и на экран монитора, и тут же стал связываться с соответствующими службами. Правда, его быстро послали, глубокая ночь, и велели перезвонить утром. Хотя те службы, где были такие же дежурные, информацию приняли.
Пока тот меня оформлял, вышел ещё один офицер, судя по нашивкам на рукаве, сержант. Узнав, в чём дело, он покивал и велел отправить меня в камеру. В том смысле, что всё равно спать до утра мне негде. Дали одиночную, но спать, когда все остальные клетки видно, не совсем приятно, но мы — детдомовские, нам всё привычно. Дверь оставили открытой, чтобы я в туалет мог ходить. Поставив рюкзак рядом с койкой, я сходил умыться и уснул на шерстяном одеяле койки.
А утром на полицейское управление налетел такой шквал людей, что я с трудом это выдержал. Самое главное, что я вычленил в этом гвалте, — это то, что мне поверили. Теперь я американец в седьмом поколении. Отлично.
— Привет, Эдвард, — поздоровался я, входя в автомастерскую. — Новая тачка?
— Клиент платит за срочность, — высунулся из-под старого «бьюика» девяностых годов седой пожилой негр в рабочем комбинезоне с именем «Джо», вышитым на груди. — Так что давай переодевайся и залезай под машину.
У Эдварда я работал уже год, с тех пор, как меня привезли в этот городок, чтобы передать с рук на руки единственной родственнице, сестре матери, моей родной тётке Магде. Так как я уже слился с личностью Алекса, то тётку считал своей родной. Так проще относиться ко всему вокруг, легче вживаться в роль.
Когда год назад я пришёл в полицейское управление и меня «воскресли», шумиха, конечно, была, но я отказался от общения с прессой. Лишь дал одно интервью, мэр очень просил, стараясь не мелькать личиком. Описал, что со мной случилось, как выживал, как снова вернулась память. В общем, трагическая история. Поблагодарил всех, кто искал меня, кто нашёл тела семьи и похоронил их. Меня хотели отправить обратно в Калифорнию, но домой, в двухэтажный особняк я возвращаться отказался. Тогда меня отослали
