— Да, госпожа Браун, я один.
— Ну я же просила, когда мы один на один, называть меня Орлет.
— Я помню, но только когда мы действительно вместе, а не по телефону общаемся. Не стоит говорить лишнего, везде есть уши, не стоит этого забывать.
— Бука.
На самом деле на моём телефоне стояло несколько программок, чтобы не давать прослушивать мои разговоры. Вернее, как раз прослушать можно, но меня всё равно предупредят, так что говорить можно было свободно, но я по привычке шифровался. Упускать такую добычу не хотелось, меня вполне всё устраивало. Директор наша была похожа на актрису Теа Леони, которой я изрядно симпатизировал, тоже мой тип. Только Орлет была моложе, тридцать пять лет всего, а уже директор. Пава, которая ходила по школе как принцесса, даже скорее как королева, разве можно пройти мимо? Вот и я не смог. Так-то она не дала бы, пришлось импровизировать с проникновением в спальню. Не ошибся, горячая штучка. По личному возрасту я не сильно был моложе её, лишь биологическим возрастом тела слегка запаздывал, вполовину так. Тем более моральные принципы и местные законы мне не то чтобы не нравились, я их просто игнорировал. Не мой жизненный путь. Хочу — беру, и пусть кто только попробует сказать против. Понятно, что я не афишировал всё это, не идиот же, но особо и не переживал, что, мол, с женщинами взрослее себя отношения имею. Пробовал я малолеток, в смысле, моего возраста. Больше не буду, разница огромна и не в пользу девчат.
— Ну, какой есть, — улыбнулся я.
Та, видимо, прочувствовала мою улыбку, поэтому с лёгкой хрипотцой, ой, знаю я, когда у неё такой голос становится, в моменты сильных желаний, завлекающе спросила:
— Ты сегодня как, свободен?
— В принципе да, даже настроение хорошее.
— У меня тоже, только есть одна проблема: Маргарет собирает подружек, ты же знаешь, у неё сегодня день рождения, шестнадцать исполнилось, некоторые у нас ночевать останутся. Так что желание встретиться есть, возможности нет. Как насчёт позднего вечера? Можно за городом, на машине.
— Можно сделать проще. У меня теперь своё жилище практически законченное, я время от времени в нём ночую, можно встретиться в нём. За заправкой Эдварда. У него сзади дорога проходит, если за деревьями машину оставить и пешком дойти до трейлера, никто не увидит.
— Заманчивое предложение, часам к десяти жди.
— Оки.
Нажав отбой, я, с лёгкой улыбкой почесав спину, задумался. А что я на самом деле с ней расстаться хочу? Вроде всё устраивает, вроде всё нравится. Похоже, это влияние Ким, вот уж кто, несмотря на свой милый и желанный вид, умеет при необходимости прополоскать мозги. Ничего, я вот её уже неделю не посещаю, посадив на голодный паёк, раз в месяц с мужем, надеюсь, одумается и перестанет меня считать своей собственностью. Пусть радуется тем мгновениям, что её иногда посещают.
Вздохнув, я встал со скамейки и вернулся в трейлер. Эдвард был ещё тут, так что мы с ним немного поболтали, тот любил это делать, особенно помечтать о будущем. Хотя будущее у него не сказать что в розовых тонах, он мне об этом не в первый раз рассказывает. Сын у них погиб в Афганистане, сержантом был в мобильной пехоте. То есть пулемётчиком на вертолёте. Детей не осталось, семейный бизнес передавать не кому. Правда, был племянник, сын брата жены, того родители прислали к тётушке, вроде как навестить, а в реальности перенимать бизнес. Причём, похоже, его так заинструктировали, что тот приехал, будучи уверенным, что старички уже одной ногой в могиле, будут рады его приезду и сразу же перепишут имущество на него. Ладно бы он об этом думал, так ещё и вслух говорил. До Эдварда не сразу, но информация дошла, вот он его чуть ли не пинками и погнал прочь, обратно в Бостон, сообщив родственничкам, что его имущество им точно не достанется, отпишет в Фонд мира.
Этого племянника я видел, хотя история была до моего приезда. Он позже появлялся с адвокатами, пытался доказать, что Эдвард с женой ослабленные на ум из-за возраста и у них нужно забрать бизнес в его пользу. Врач у нас в городке был соседом и дружком Эдварда, так что кроме пинков от хозяина заправки ему пару пенделей досталось и от того. Тоже мне, догадался к кому обращаться за освидетельствованием. Потом он ещё на заправку приходил, во время дежурства тётушки, тут уже я его с лестницы спустил, чтобы все ступени рёбрами пересчитал. Настырный ужас. Пока больше не появлялся. Четыре месяца слуха не было.
Вот в основном вокруг этой темы беседа и крутилась. Мне до заправки дела не было, этот бизнес вообще не интересовал, и Эдвард об этом прекрасно знал, знал, что я не люблю сидеть на месте, что я — перекати-поле, жду не дождусь, когда закончу школу, после чего только меня и видели, сразу уеду, поэтому особо свои планы от меня не скрывал. Обсуждал, в какой фонд отправить деньги от продажи заправки с мастерской после их смерти. Кому продавать, вопрос не стоял, местные из тех же фермеров всегда готовы приобрести удачное место и удачный бизнес. Я ему как-то посоветовал усыновить детдомовца, но тот сразу сказал, что против. Им уже приходила такая мысль, но Эдвард из тех людей, что свои дети — это свои дети, чужих ему не нужно, просто душа не лежит. Чужой всегда останется чужим. Так что идея была похерена сразу.
Повесив одну створку, я проверил, как работают стопоры, но второй заниматься не стал, завтра доделаю, мне пока окончание ремонта не к спеху, для себя это делаю, с большим удовольствием, вот это удовольствие и растягиваю. Попив ещё лимонада, Эдвард покинул трейлер и направился к зданию заправки, а я выключил весь инструмент и занялся уборкой. Когда вынес наружу часть материала, то услышал выстрел и увидел, как Эдварда, который совсем немного не дошёл до двери чёрного хода офиса, на моих глазах отшвырнуло вбок. Он несколько раз перекатился по щебёнке и замер в нелепой позе.
Отреагировал я мгновенно: отшвырнул дерево, разные обрезки и прыгнул за верстак, тот, железный, обшитый со всех сторон, эвакуатором я его сюда привёз, на руках не поднять.
