– Кстати, у тебя есть чем подорвать машины? Не жмись, вкладывай запасы.
– С пяток шашек в ранце и бикфордова шнура запас. Один кусок на пять минут, второй на три, не больше. Подрывная машинка и кусок провода метров сорок, в наших вещах в лагере. Там же ещё одиннадцать шашек, НЗ наше.
– Угу, учту. Ну всё, иди работай, вон уже наши показались, сейчас помогут. Выполняй приказ.
– Есть, – козырнул тот и, покинув кабину, направился к заднему борту грузовика, там уже крутился водитель второй машины, что и стал ему помогать. Ну, и я тоже выбрался наружу и осмотрелся. Пусто, местных пока не было.
Работали мы с полчаса, все снаряды, понятное дело, снарядить просто не успели, но большую часть ящиков у задних бортов обоих грузовиков разместить всё же смогли. Пару раз деревенские по дороге проезжали, но мы на них не обратили внимания. Как, в принципе, и они на нас. Свою куртку я отдал одному из бойцов, тот перешивал нашивки того подразделения, к которому принадлежали грузовики, я под водителя буду работать, Ватутин сменил форму офицера на фельдфебеля, она ему по размеру была. В общем, в операции участвуют трое, по количеству добытой формы и документов. Я же, пока наш сапёр возился с грузом, снаряжая его и закладывая под ящиками одного из грузовиков шашки, допрашивал фельдфебеля. Пришлось постараться, чтобы его разговорить, ну очень упорный оказался. Однако разговорили, и дальше потекла информация. Ну наконец-то, ох как мне не нравилось быть слепым на местных землях, а тут хоть стал знать, где какие части расположены, где утром стоял пост фельджандармов, ну и остальное. Особенно меня интересовала станция, по ней тоже получил немало информации, так как этому фельдфебелю частенько приходилось там бывать.
Когда мы закончили, то я всю группу под командованием Бабочкина отправил к лагерю, дороги найти подходящей не удалось, поэтому поставил бойцам задачу начать перетаскивать всё наше имущество к опушке, куда мы, надеюсь, подгоним технику, что удастся добыть. Для перетаскивания можно сбить носилки. Отдав приказ, я забрался в кабину и, развернув машину на узкой дороге, покатил к перекрёстку, вторая машина последовала за нами, а Ватутин сидел тут же рядом со мной. На перекрёстке мы встали на пару минут, Ватутин вышел и сделал вид, что справляет малую нужду, а сам передал бойцам мой приказ ожидать нашего возвращения, если будем на технике, то подхватим их, а так пока могут продолжать наблюдать и вести записи по движению на дороге. После этого мы повернули вправо и покатили в сторону железнодорожной станции.
Добрались нормально, даже встретили с пяток машин из той же части, что и мы. Надеюсь, сидевшие в них солдаты не поняли, что лица наши им не знакомы. Да и мы замаскировались под местных солдат, каски сняли, в кепи сидели, блях тоже не было, только нашивки местной части – в общем, постарались использовать все возможности, чтобы не привлекать внимания. У меня нашивка за ранение была, и медаль за участие во Французской кампании. На въезде на станцию нас тормознули. Однако документы были в порядке, а причину возвращения Ватутин пояснил тем, что получили мы не всё, а поначалу в спешке не поняли этого. С этой стороны въезда на станцию было два, не зная, каким пользовались пришлые владельцы этих машин, и предположив, что ближайшим, мы проехали мимо него и завернули ко второму, что находился в полутора километрах дальше. Так что удалось благополучно проехать на территорию станции. Нас пропустили. Документы-то настоящие были. Однако складов тут было порядочно, и какой из них наш, мы знали примерно, по описанию фельдфебеля. Вот и Ватутин, держа бумажку со схемой станции так, чтобы её не было видно снаружи, командовал мной, куда именно рулить. Там стрелками всё указано было.
– Сейчас направо, через две ветки железнодорожных путей и до упора, – сказал тот, и я, повернув на нужном перекрёстке, стараясь не задеть при выруливании встречный грузовик, следовал его указаниям. Вторая машина неотрывно шла за нами.
– Всё, вон тот склад, с которого наши снаряды разгружали, – указал рукой Ватутин.
– Отлично, в центре он находится, значит, если рванут оба, пострадают и соседние, пожары и следующие подрывы обеспечены, – осматриваясь, сказал я и добавил: – К пандусу, где идёт погрузка, подъезжать близко не будем, вплотную к стене грузовик поставим. Потом второй прямо к нашему, борт о борт, чтобы оба одновременно рванули. Должны сдетонировать снаряды на складе. Вы пока остаётесь тут, делайте вид, что ожидаете своей очереди, как я вижу, погрузка этой колонны в самом разгаре, да и техника не из нашей части, а я пока пробегусь по станции, осмотрюсь. Уходить будем на технике, но уже на другой. Помните, один шнур горит три минуты, у нас мало времени. Поджигаем один, потом второй, и сваливаем.
– Может, один поджечь?
– Да понимаешь, я хочу на какой-нибудь склад пройти, если удастся, конечно, – останавливая машину и паркуя её у стены склада, пояснил я и заглушил двигатель. – У меня в кармане шашка и свёрнутый шнур, тот самый, на пять минут. Зайду, если там боеприпасы, подальше вглубь склада отойду, подложу, и рвану к вам. Но это когда уже машины присмотрим, а то и приберём их вместе с документами.
– Два взрыва. Понять смогут, что это диверсия.
– С чего это? – удивился я. – При детонации не все снаряды взрываются, а разлетаются по территории, второй взрыв могут списать на это. Да на горящие разлетающиеся обломки.
– Понятно… Командир, смотри, ящики какие знакомые.
Ватутин показывал налево, то есть мы встали так, что по нашему левому борту была ещё одна складская «улица», где метрах в пятидесяти от нас у открытого склада стояло три машины. Одна видно, что пока загружена, вторая на выгрузке была, третья уже разгружена. По виду вроде обычные солдаты работали. Не сапёры. Так вот, на склад с грузовиков пяток солдат переносили и разгружали такие знакомые нам ящики, точнее маркировка была знакомая. Противотанковые мины. Похоже, где-то рядом или производство их было, или откуда-то доставляли на этот склад, чтобы отправить во Францию. Эта железнодорожная ветка соединилась с линией, что шла в сторону Франции, а там вроде усиленно строили оборону, и мины были нужны.
– Чёрт, как вовремя-то, – даже возликовал я. – Значит, так, всех солдат берём в ножи, включая кладовщика, что принимает груз. Ни у кого оружия я не вижу, должны будем взять без шума.
– Три водителя, сопровождающий, что с кладовщиком ругается, сам кладовщик и пятеро солдат – итого девять. Что-то многовато-то на нас троих, – пробормотал Ватутин, пристально вглядываясь в сторону примеченного
