Закинув все вышеперечисленное в инвентарь, и, непроизвольно крякнув, до перегруза оставалось совсем чуть-чуть, вышел из личной комнаты на внутренний верхний балкон трактира. Ох! Тут же отпрянул, вжался в стену у двери. Мммать!
Внизу за одним из тяжёлых дубовых столов, что так ценили у Дюбуа посетители, любившие подраться, сидела небольшая компания игроков. Ибо кроме, как игроками, сидящие быть не могли. Приторный с виду паладин, в отливающих синим доспехах, рога в неброском сером плаще, и два Скалистых орка. И во всём этом прекрасном окружении, задумчиво ковыряясь вилкой во фруктовом салате и подперев голову правой рукой, сидела Маг Природы, Эвглена, 221 уровня!
Это по мою душу. Бывшие хозяева фиала. Жаль, значка клана отсюда не вижу! Что-то неправильное в этом есть, не было в сообщениях ничего о моём включении в кос-лист какого-либо клана, не было и официальных претензий по почте. Ааа… Хотят по-тихому провернуть. Ладно, нечего рассусоливать, нет у меня желания с ними встречаться. Где там у меня гильдейский чат? Я хоть и не полноправный член гильдии Наёмников Темнолесья, но всё-таки в статусе «друг клана». А это даёт некоторые привилегии. Воспользуемся.
О, на ловца и зверь. Гном Вася. Статус «активный».
— Вася, это Эскул! Ты где сейчас? Помощь нада!
- А, эльфятина! Хвост дымиться?
- Да, похоже, горит уже. Ну, ты поможешь? В долгу не останусь, ты меня знаешь!
- Да ты и так по жизни должен уже, скажи спасибо деду. Где ты сейчас?
- У Оливье, на внутреннем балконе. Тут внизу пятеро, вроде за мной. У них маг 200+. Мне бы свалить по-быстрому и по-тихому, без конфликта, поможешь?
- Значит, внимай, Эскул. Двигаешь до конца балкона на цырлах, как кот в тапочках, там в конце дверь в кладовку со швабрами. В кладовке окно. Оно у Оливье всегда открыто. Вони, эстет, не переносит. Вылезешь в окно, там не особо высоко — метра три, четыре. Сейчас приедет закрытый экипаж. Ты на крышу ему спрыгни, потом без вопросов внутрь. И ничему не удивляйся. Всосал?
- Ок. Вася. Го!
Воодушевленный, я на цыпочках по стеночке прокрался до угла, всё время контролируя взглядом зал подо мной. Дверь в кладовку подалась хоть и легко, но с душераздирающим скрипом. Я даже замер на мгновение, ссутулив плечи. Но всё обошлось. Шум едоков в зале с лихвой маскировал любые посторонние звуки. В кладовке, сдвинул рухлядь, попутно перепачкавшись чем-то, открыл тугую створку окна и осторожно высунул наружу голову.
Ух ты! Оперативно. Под окном в двух метрах была крыша запылённого экипажа. Когда я, подтянувшись, пропихивал себя через окно кладовки и, повиснув на руках, мягко спрыгнул на крышу кареты, кони даже не шелохнулись. Не став задерживаться, я слез на запятки, затем, открыв дверь, скользнул в пыльную темноту. Экипаж тут же тронулся, а я, немного обалдевший в первую минуту, пожал протянутую руку соседа.
— Привет, Эфраим! Ты как здесь? — придержал я его ладонь в своей.
— Так, эта, ваше эльфийшество! С вами интереснее, да и выгоднее даже, чем служба майората. Вы вон, за два дня — и сесть в тюрьму успели, и выйти, и к магистру вас возили, теперь за вами гонятся… Лихой вы Рейнджер, завидую!
— Да, лихой… а ты откуда Гнома Васю знаешь? — подмигнул я Эфраиму.
— Так, известно, уважаемый гражданин Карагона. Не скупой, опять же, как и вы, — заискивающе посмотрел на меня тюремщик.
Намёк понял, не дурак — я протянул ему вкусно звякнувший мешочек.
— Ну, а мы сейчас куда, Эфраим? — вернул я его с небес на землю.
— Так, эта, сказали, вроде вы сами укажете.
— Правильно, Эфраимка, давай, скажи, чтобы в ремесленный квартал правили, к лавке Модеста!
— Ваша правда, но я бы не связывался с этим пройдохой, ваше эльфийшество, — покачал головой тюремщик.
— Есть такое слово «Надо», Эфраимка, — сказал я и подумал, что этот простак не так уж и не прав.
Мостовая центральных улиц под колёсами кареты сменилась утрамбованным грунтом ремесленных кварталов. Я это сразу почувствовал, когда тряска резко сменилась мягкостью хода. Из окна потянуло вонью дублёной кожи и гарью десятков горнов. Вместе с запахами ворвалась какофония разных звуков. Визг точильного камня, размеренные удары молота о наковальню, матерные понукания мастеров и скрип, скрип, скрип тысячи тачек, телег, экипажей и рикш. Рядовое утро всех тех, кто поклонялся единому богу. Имя, которому Крафт.
Карета свернула в проулок, где было немного потише. Эфраим открыл дверь.
— С прибытием, ваше эльфийшество, туточки, прямо за углом как раз лавка Модеста!
— Спасибо, Эфраимка! — крикнул я уже вслед экипажу.
Да, действительно, дверь нужной мне лавки находилась в двух шагах. Модест — это то, что нужно. На репутацию ему плевать. Он живёт со своими вещами. Никто ему больше не нужен. Если нужно купить или продать что-то редкое, вам к нему. Но держаться стоит осторожно. Модест никогда откровенно не кидал своих покупателей, но злые языки давно поговаривали, что де связан он с криминальным миром Карагона, не брезгует и ворованным. Может и наводку дать на богатого покупателя своим подельникам. Но в моём положении уж лучше к нему, чем к эльфам или в майоратскую скупку. Есть, правда, ещё вариант. Аукцион. Но время, время. Частики тик-так. Уже два дня прошло, а у меня месяц всего. Точнее уже 28 дней. Поэтому — Модест.
Дверь открылась без скрипа. По-утреннему безлюдная лавка обрадовала тишиной. Снаружи не доносилось ни звука. Легкий полумрак рассеивали лучи восходящего солнца, причудливо преломляющиеся в светло-зелёных витражах, расписанных смутно знакомым рисунком вьющихся растений. Витрин в лавке было мало. Отделанные дорогим джорданским деревом стены имели приятный красноватый оттенок. Витые чёрные столбы из кости дракона поддерживали высокую крышу. Широкий прилавок был девственно чист. В правом углу, между прилавком и дверью в запасник сидел Модест. Единственный его правый глаз
