– Для чего? – спрашивает мелодичный голос, а в девичьих глазах вспыхивает болезненное удивление.
– Чтобы отплатить за твои и мои обиды, Адела, – следует твердый ответ.
– Сантиссима! – восклицает сеньорита, видя как ее возлюбленный готовится вскочить в седло. – Франсиско, останься со мной. Не ищи снова опасности. Этот жалкий тип не стоит твоей мести.
– Это не месть, а правосудие. Мой долг покарать его за преступление, самое отвратительное на свете. Что-то нашептывает мне: «Это судьба, тебя ждет успех». Дорогая Адела, не препятствуй мне. Опасности нет. Я скоро вернусь и доставлю назад саблю Ураги, а быть может и его самого.
– Шансы против вас, Фрэнк, – вмешивается Уайлдер. – Два против одного. Если пойду за вами пешком, могу не успеть в срок. А пока наши парни сбегают за лошадками, будет поздно.
– Забудьте про шансы! Я уравняю их при помощи пяти зарядов, оставшихся в моем револьвере. Смотри, дорогая, сюда идет твой брат. Беги ему навстречу и передай, что я скоро вернусь с пленником, который займет его место. Еще поцелуй! Adios! Hasta luego![98]
Оторвавшись от той, которой так не хотелось отпускать его, кентуккиец взлетает на коня, дает ему шпор и вскоре исчезает среди деревьев. Едва он скрывается из виду, как следом за ним устремляется еще один наездник – не на лошади, но на гибриде.
Уолт Уайлдер заметил привязанного за палаткой мула, предназначавшегося для Кончиты. Теперь это животное оседлано экс-рейнджером, который побуждает его прибавить прыти при помощи кончика ножа боуи.
Вскоре появляются другие всадники – это техасцы, которые забрали своих коней или позаимствовали солдатских, наскоро накинув уздечку и вскочив на спину без седла.
Оставшиеся рейнджеры наблюдают сцену удивительную и трогательную: двое пленников, чудом спасенных, буквально украденных из лап смерти, и две пленницы, таким же удивительным образом избавленные от бесчестья. Брат обнимает сестру, которая по благородной своей привязанности еще минуту назад предпочла бы разделить с ним первую опасность, чем покориться второй.
Глава 76. Погоня
Конь Хэмерсли пускается вскачь, когда преследуемые хоть и скрываются из виду, но находятся всего в нескольких сотнях шагов впереди, потому как предыдущая сцена заняла буквально считанные секунды. Фрэнк уверен, что настигнет беглецов, так как его кентуккийский жеребец превосходит мексиканских лошадей и вскоре поравняется с Урагой и другим офицером. Если они разделятся, он продолжит преследовать первого.
По мере продолжения погони молодой американец понимает, что разделиться враги не смогут – справа и слева вырастают крутые стены утесов, обрамляющих русло реки. Они заставляют беглецов держаться вместе, поэтому Фрэнку придется иметь дело с обоими.
Местность такова, что им не уйти от него иным способом, как только оторвавшись за счет скорости. Хэмерсли просматривает утесы до самого подножья, кустарник тут слишком чахлый, чтобы за ним мог укрыться верховой. Поэтому он гонит коня, будучи уверен, что уланы где-то впереди. И точно, через десять минут кентуккиец замечает их!
Лес, через который до того проходила погоня, резко заканчивается, и начинается поросший травой открытый участок с милю длиной. На противоположном его конце деревья снова преграждают простор долины. Удирающие всадники уже выехали на открытый участок, но не успели проскочить его, когда Хэмерсли покинул заросли, и преследующий и преследуемые оказались способны видеть друг друга.
Теперь Фрэнк висит на хвосте у мексиканцев, и все три лошади мчатся во весь опор, на какой способны побудить их наездники. Очевидно, что рослый американский конь быстро настигает мексиканских мустангов, и если ничего не случится, вскоре поравняется с ними.
Хэмерсли понимает это и прикидывает взглядом расстояние до места, где снова начинаются заросли. Для него важнее всего перехватить беглецов прежде, чем те достигнут опушки. Стоит им оказаться среди деревьев, они окажутся в выигрыше, потому как преимущество крупного коня в скорости будет сведено на нет. Кроме того, в лесу может расти густой кустарник, в котором появится шанс спрятаться. Нельзя дать мексиканцам достичь укрытия, поэтому кентуккиец снова и снова пускает в ход шпоры и хлыст.
В этот миг Роблес оглядывается назад и замечает, что гонится за ними всего лишь один человек. Позади широкий участок открытой равнины, а других преследователей не видно. Будучи негодяем, адъютант обладает при всем том настоящей отвагой. Их здесь двое, крепких и здоровых мужчин, вооруженных саблями, а у самого лейтенанта помимо этого есть еще пара драгунских пистолетов в седельных кобурах. Пистолеты Ураги теперь под рукой у Хэмерсли, ведь во время поспешного отступления полковнику не удалось занять предназначавшееся для него место.
– Карахо! – восклицает Роблес. – Нас преследует только один. Остальные не успели вовремя сесть на коней и отстали. Это какой-то болван верхом на вашей лошади, полковник. Давайте развернемся и сразимся с ним.
Трус, к которому обращен призыв, не смеет отказаться. В мгновение ока двое мексиканцев закладывают круг и, с саблями наголо, поджидают смельчака.
Коню Хэмерсли требуется всего дюжина шагов, чтобы оказаться на месте. Урага узнает противника по дуэли в Чиуауа – человека, которого ненавидит сильнее всех на свете. Но даже эта страшная ненависть не прибавляет ему отваги. В глазах приближающегося преследователя полковник улавливает нечто, пугающее его – пламя мести! Что-то подсказывает ему, что час его пробил, и с упавшим сердцем и обмякшей рукой ожидает он схватки.
Как уже упоминалось, два мексиканских офицера вооружены клинками, кавалерийскими саблями. Кентуккийцу нечем парировать их удар, в неравной схватке ему приходится рассчитывать только на «кольт», одна камора которого пуста, ну и на крайний случай, на пару пистолетов в седельных кобурах.
Быстро оценив невыгодность своего положения, американец натягивает поводья прежде, чем приближается на опасное расстояние, вскидывает револьвер и стреляет в ближайшего из противников, Роблеса. Пуля выбивает лейтенанта улан из седла, уравнивая шансы.
Быстро оценив невыгодность своего положения, американец натягивает поводья, вскидывает револьвер и стреляет в ближайшего из противников
Но схватка окончена, потому как Урага, видя как упал товарищ и еще раз узрев мстительный огонь в очах своей Немезиды, разворачивает мустанга и пускается наутек. Он едва сжимает саблю, которая грозит выскользнуть из ладони.
И вскоре она падает, так как Хэмерсли, возобновляя погоню, делает еще один выстрел. Пуля попадает
