— Садись завтра на турнире с нами, — говорит мне напоследок Мелисса.
— Мне рядом с вами места снова не найдется, — усмехаюсь я и вспоминаю, что даже в столовой никогда не ем за общим круглым столом. От их взглядов мне кусок в горло не лезет.
— Найдется, — улыбается Мелисса. — Я займу.
Она милая, думаю я. Хоть и красивая. И, кажется, ей тоже плевать, что я лягушка…
На занятиях Дамиан не появляется. Впрочем, не он один: мальчишки все сейчас на плацу. После обеда я спрашиваю себя, хочу ли искать Дамиана по всей школе только для того, чтобы картинно вручить ему ленту и объявить, что буду его дамой на турнире?.. Как-то это даже звучит глупо.
Поэтому я просто устраиваюсь у своего любимого фонтана с лягушкой и ем самолично скрученный ролл с курицей. Вкусная еда — залог здоровья. Знакомство с поварихами — залог вкусной еды. Габриэль, кстати, весь день сегодня предпочитает быть невидимым. Как привел меня, так и испарился. «Пожалуйста, ваше высочество, так надо». Ну, надо так надо. Приходится одной есть…
— Розалинда!
Я в панике проглатываю последний кусок и запоздало напоминаю себе, что Розалинда на Ромиона реагирует как на надоедливое насекомое. И что Ромион на нее реагирует так же. И менять это не стоит. Да?
— Чего тебе?
— Розалинда, пойдем со мной. — Ромион выглядит взволнованным, и на щеке у него отпечаток сажи. Странно.
— Куда?
Но он уже хватает меня за руку.
— Просто пойдем!
И тащит по дорожке вдоль рощи, мимо учебного корпуса, даже мимо карцера и мимо пруда — к похожему на маленький дворец зданию с колоннами в виде великанов. На великанах почему-то ничего, кроме набедренных повязок и венков из виноградных лоз. Смотрится это… пикантно.
Мы пробегаем мимо колонн, мимо группки каких-то парней — дальше в холл, где тоже только парни. Ромиона окликают, пытаются заговорить, но он только тащит меня, крепко держа за руку, куда-то по лестнице, по галерее, в коридор…
Мы останавливаемся перед дверью, обычной дверью — мы с десяток таких только что пробежали. Ромион стучит. Потом пинает дверь и совсем уж раздраженно кричит, что если ему не откроют, он ее высадит. В ответ раздается что-то ленивое, но… очень знакомым голосом.
— Дамиан? — удивляюсь я. — А, так вот ты где! Открой сейчас же, мне ленту тебе отдать надо!
За дверью воцаряется изумленная тишина. Ромион снова дергает за ручку, и на этот раз дверь поддается.
— Я буду здесь, — предупреждает принц. — На всякий случай.
Дамиан лежит на полу, в центре пентаграммы и смотрит на меня так, будто он до этого уже выкурил много, очень много розовой пыльцы, а я — его розовый бегемотик в балетной пачке.
— Привет! — жизнерадостно восклицаю я. И спотыкаюсь о ближайшую свечу. Пентаграмма синеет, а из темного угла комнаты на меня кто-то шипит. — Как у тебя тут… э-э-э… мило…
— Виола? — неверяще шепчет Дамиан.
— Ага, — я снова спотыкаюсь. На этот раз о чью-то кость. По размерам она могла бы принадлежать динозавру. — К тебе… м-м-м… можно как-нибудь пройти и не сломать ногу?
Дамиан торопливо вскакивает, быстро-быстро вытирает руки о сорочку (на той остаются маслянистые пятна) и, ловко перешагивая свечи, вмиг оказывается подле меня. А потом так же вмиг поднимает меня на руки (я успеваю только возмущенно вякнуть), быстро озирается, подносит к окну, сметает с подоконника нечто (не хочу даже знать что) и усаживает меня туда.
— Спасибо, — хмыкаю я. И распахиваю окно. Свежий воздух! — Как ты умудрился тут не угореть? Ладно, не мое дело. Короче. Завтра турнир, ты знаешь?
Дамиан, продолжая смотреть на меня, как на привидение, медленно кивает.
— Отлично. Вот. — Я вынимаю из кармана ленту. Синюю, ту, что первой сплела. — Вот. Это тебе. Я не знаю, как правильно это нужно говорить, но, в общем… Жажду стать твоей дамой сердца.
Пауза.
Я отворачиваюсь и принимаюсь внимательно глядеть в окно, во двор. Оттуда мне машут какие-то странные парни. Они же кричат что-то взволнованно-успокоительное. Что-то вроде: «Держись, мы тебя сейчас спасем!» Не знаю, что они имеют в виду?
— Ты же сказала… что не хочешь меня видеть? — говорит наконец Дамиан.
Я оборачиваюсь.
— Ну, сказала. И что? Я передумала. Ты мне нравишься, забыл? К тому же друзьями мы ведь все равно можем быть.
Дамиан смотрит на ленту в руке.
— Это… не знак дружбы.
В этот момент за дверью раздается громкий голос Ромиона. Вроде бы он кого-то успокаивает, уверяя, что «с ней все в порядке». Вроде бы ему не верят.
— Послушай, Дамиан, если не хочешь, ты мне ленту отдай. Я ее, конечно, сегодня целый час с потом и кровью мастерила… Но я переживу.
Дамиан сжимает ленту в кулаке.
— Нет. Ты мне ее уже подарила. Не отдам.
— Ну и отлично. — Я спрыгиваю с подоконника. — Тогда до завтра.
А забавная у него комнатка. Как у гота. Сказочный принц — гот. Класс!
За дверью Ромион убеждает группу спасателей, что с загадочной «ней» все хорошо. О ком он? Спасатели — парни со двора — гомонят, размахивают руками, потом видят меня, дружно выдыхают:
— Живая…
— Как это удивительно! — фыркаю я.
— Ага…
Я поворачиваюсь к Ромиону:
— У вас тут что, мертвецы по коридорам бродят?
Принц оглядывается на дверь в комнату Дамиана.
— Мертвецы? Еще нет…
Потом на пороге появляется сам Дамиан, и «спасатели» в слаженном порыве подаются назад. Не обращая на них ровно никакого внимания, Дамиан смотрит только на меня.
— Виола, давай… Давай я тебя провожу?
На свету он выглядит ужасно. Точно ночью не спал. И чем-то нехорошим занимался…
— Лучше отдохни. — Я хлопаю его по плечу.
— И переоденься, — бросает Ромион, подавая мне руку. — Пойдем, Розалинда. А то ты и правда заблудишься.
