После чего папа улыбается еще шире (да что они там делали?), хлопает Дамиана по плечу, говорит, что да, «жабенок не подарок» и «не вернешь ее через неделю — найду и в землю закопаю». Только не уточняет, кого из нас.
Мама тоже к Дамиану благосклонна, но ее больше заботит, что она не успеет прихорошиться к свадьбе дочери (интересно которой? Зная маму — к свадьбе Роз как раз закончит).
«Да, Виола, у тебя сегодня свадьба», — Дамиан округляет глаза и усмехается.
Не хочу замуж!
Но, кажется, согласие я уже дала, и обратно его никто не возьмет. Не отвертеться. Во дворце, куда возвращает меня Дамиан, платье мне уже сшили. Правда, на меня-жабу. И лично главный паук, в смысле портной королевства, очень не рад видеть изменившуюся невесту. «Что я на такую худышку сделаю за час?» — визжит он еще тоньше императора гоблинов. И я уже привыкаю к мысли, что выходить замуж буду в простыне или в полотенце, но платье все-таки оказывается готово в срок. Шикарное свадебное платье из лебединых перьев. Надеюсь, не из тех лебедей, что в озере плавали, около которого мы с Ромионом встречались.
Сам Ромион не появляется, пока меня готовят, и ему повезло, потому что я теряю голову все сильнее по мере приближения торжества. Для начала — я не привыкла к восхищенным взглядам днем. И к благосклонности слуг я не привыкла тоже.
Кстати, о слугах. Вчера была еще одна свадьба. Моей камеристки — кто-то из счастливых обладателей моей туфельки (помните, я на балу потеряла) вычислил мой дом, но меня там, конечно же, в то время не было. Зато была эта доморощенная золушка, камеристка, и она беднягу утешила. Так утешила, что нет у меня (точнее, у Роз) больше камеристки. Она теперь графиня. Вот так вот.
Когда кутерьма с ванной, обертыванием, обмазыванием, нарядом и прической заканчивается, меня отводят в тронный зал, шикарно по случаю торжества украшенный. Гости ждут — наверное, все сиернское королевство, делегация от гоблинов и отец Роз с моей мамой. Как-то странно они друг на друга смотрят. Наверное, Роз погорячилась насчет той ослиной шкуры…
Все происходит так быстро, что у меня даже кружится голова. Ромион не дурак, я просто не успеваю сообразить, что происходит: вот мы стоим, взявшись за руки, и Ромион все пытается сообщить глухому старичку, который ведет службу, что «это не та невеста». А я объясняю громким шепотом, что нет, Ромион ошибся, я это, я. Ромион наконец верит, распахивает от изумления глаза, а заодно и рот и не закрывает все время, пока старичок перечисляет, как мы с Ромионом должны друг друга любить. Потом идут наши обязанности, которые я «корректирую» тоже громким шепотом (вроде «о наследнике даже не думай», «провожать в битву — ага, разбежалась», «в башне сидеть и тебя ждать — и не мечтай»), а Ромион усиленно улыбается («Виола, радость моя, ну сделай вид, что все хорошо!»). Но к этому времени заставить меня замолчать не смогло бы даже проклятие.
Мы так и продолжаем перепалку — старичку приходится повторить «Клянетесь ли вы?..» два раза. На третий мы все-таки его слушаем.
А потом хором отвечаем: «Нет!»
Смотрим друг на друга.
И смеемся.
В полной тишине — все гости замерли и не дышат — Ромион подводит меня к стоящему в первом ряду приглашенных Дамиану.
— Виола, я обещал, что не встану между тобой и тем, кто тебя полюбит. Тем более если это мой брат. — И тут же Дамиану: — Но ты не говорил, что она настолько красива!
И я понимаю, что меня снова надули. Братья умудрились в очередной раз договориться — с обоюдной, так сказать, выгодой. Только на этот раз делили меня.
— А ты бы, братец, губу не раскатывал, — фыркает Дамиан.
— Помолчи!
— Сам помолчи!
— Цыц! — Это уже я. — Что происходит?
Ромион снова принимается благостно улыбаться. А потом толкает речь, что он, как монарх (и все такое), жертвенно отказывается от своей любви в честь брата, который…
Не знаю, что он хотел сказать, но до меня доходит, что сейчас меня, кажется, выдадут замуж за Дамиана. Еще чего!
Это я и кричу ему, стуча букетом невесты всюду, куда могу дотянуться. А что? Я нервничаю! И я ночь не спала — а они тут без меня уже все решили! Не-е-ет, права крестная: все мужики — козлы.
— Я за тебя замуж не пойду! — кричу я Дамиану.
— Да кто тебя возьмет! — кричит он в ответ, отбирая у меня букет.
Заканчивается вся эта вакханалия тем, что Дамиан ловит меня в объятия (а букет падает в руки бегающей вокруг нас Роз) и целует так страстно, что я начинаю открывать во всем этом новые горизонты…
А потом мы проваливаемся в портал — на ромашковый луг.
И если вы думаете, что дальше пойдет сплошная романтика, то вы плохо знаете Дамиана. Нет, он поет мне песню про любовь. Сначала. А потом про демонологию.
Я ненавижу демонологию…
Потом я пытаюсь его заткнуть и отхлестать вовремя найденной хворостиной.
Потом мы на пару пытаемся призвать демона.
А вечером засыпаем в объятьях друг друга, окруженные защитным контуром и любопытными светлячками.
— Сейчас я покажу тебе Астрал, — шепчет Дамиан.
И показывает.
Ладно, в некотором смысле я начинаю любить демонологию. Но Дамиану нужно хорошенько подумать, что он поставит на первое место. И если это буду не я… Он дико пожалеет, в общем.
Просыпаюсь я во дворце, и невозмутимый Ромион сидит на кровати рядом, читая какой-то свиток.
— Только не говори, что мне все приснилось и у нас была брачная ночь! — Я бросаю в него подушкой.
Ромион уклоняется. И с улыбкой подмигивает.
— Ночи — не было. Но я могу устроить тебе день… Ты уверена, — он отбрасывает свиток и пытается меня поцеловать, — что не хочешь?
— Уверена, — и я сбегаю от него в купальню.
Увы, Ромион всегда
