– Если так дело пойдет, – философски заметил Одинцов, – на кой лад нам тогда рыбалка?
– Не скажи, капраз. Рыбалка дело хитрое! Там и покруче бакены крутятся. Скинул тонн двести соляра налево за триста тридцать налом, при цене на промысле четыреста бакенов тонна и посчитай сколько получится?
– Шестьдесят шесть тыщ! – совсем уж удивился капраз. – Мать честная!
– То-то и оно! Червонец отдадим капитану – за работу! Он поделится со старпомом и с «дедом», то есть старшим механиком, который и сделает экономию.
– Святое дело!
– В море никого не надо обижать, – заметил старый, просоленный всеми ветрами моряк Гуров. – Так будет лучше.
– Насколько я понимаю, – намекнул Одинцов, – также можно и рыбку того, за борт оприходовать?
– Вы очень наблюдательны Штирлиц! Но, не забегайте уперед батьки у пекло, – ответил Гуров и по его, расплывшейся в улыбке самодовольной физиономии, стало окончательно ясно, почему он так рвется в море. Всё становилось на свои места. В уме же Одинцов прикинул: «Скажем, триста тонн неучтенной скумбрии по пятьсот долларов за тонну,
получится. Блин горелый! Надо срочно нанимать сухопутного директора и самому бороздить мировой океан.»
– Кстати, капраз, ты когда уволился? – прищурив один глаз спросил Гуров.
– Если ты думаешь про пять лет, в течении которых бывшим военным не выписывают загранпаспорта и не разрешают выезжать за кордон, то они уже прошли.
– А жаль! – заржал Гуров. – Придется тебе всё же сделать паспорт моряка.
– Придется, придется! – заулыбался Одинцов, предвидя очередной подкол со стороны пана капитана.
– Дыши спокойно, капраз, – как уже бывало не раз, заметил Гуров, решив самостоятельно ту, или иную проблему. – Завтра бери три цветных фотки и в отдел кадров рыбьего порта. Никитич лично звонил, чтобы тебе вне очереди шлепнули пачпорт. Девчонкам, шампунь купи.
– Чего купить? – переспросил недогадливый Одинцов.
– Ну, деревня! Шампанское купи. С тебя, кстати, ещё пузырь дорогого коньяка причитается. Можно было и мне проставить, за отеческую заботу. Но пойдем с ним к начпару. Познакомишься! Я тебя там расписал, как бывшего подводника. Расскажешь пару страшилок после третьей рюмки. А вообще, будешь чередоваться со мной, решая с ним наши общие проблемы. Андестенд?
– Я воль!
Мореманы разошлись по своим делам. Гуров поехал в ставшее снова родным пароходство – решать вопросы с ремонтом ещё не принадлежавших ему судов, а Одинцов в таможню и на железнодорожную станцию – прибывали цистерны и надо было подстраховаться, чтобы не попасть на простой и соответствующие немалые штрафы. Оба были воодушевлены предстоящими большими делами.
К обеду следующего дня оба сидели в приемной начпара в ожидании аудиенции. Секретарша сварганила хороший кофе и мореманы, раскинув ноги на пол приемной вели светскую беседу:
– А что, Николай Николаевич, удалось ли тебе заполучить паспорт моряка?
– Разумеется, Иван Иванович!
– И какую должность тебе вписали в раздел сиамэнс позишн?
Одинцов вытаращил глаза на Гурова, давая понять, мол мужик спикай по-русски, не опускай его мореманское достоинство в присутствии симпотной, но всё ж таки секретарши. Он молча протянул паспорт пану капитану, и тот вслух зачитал третью страницу документа:
– Второй помощник капитана РТМС «Магнус». Для начала неплохо. Как раз в твои обязанности будет входить выгрузка рыбы. Хотя, могли записать и должность старпома. Никто не подсказал – моя вина. Так что, будешь расти по служебной лестнице. Когда пригласишь обмывать?
– Как скажите, Иван Иванович! – кипя от ярости внутри себя, выговорил Одинцов в спокойном тоне.
– А что, Верочка, – обратился Гуров к секретарше, – Михаил Никитич кого-то принимает?
– Да должны были уже закончить, – извиняющимся голосом ответила секретарша. – Там, новый начальник налоговой инспекции. Вроде, как ответный визит вежливости. В прошлый раз шеф к нему ездил.
– Это хорошо, – прокомментировал специалист по контактам с налоговиками мистер Одинцов, – что налажены дружеские отношения. Иногда, это имеет решающее значение.
Гуров одобрительно закивал головой. Он пока ещё не имел проблем с данной организацией, но, судя по статьям, периодически появляющимся в СМИ, с ними лучше дружить. Прошло ещё полчаса. Затем дверь распахнулась и в приемную вышли оба руководителя.
– Вот, Константин Сергеевич, – с ходу представил мореманов начпар, – познакомьтесь – будущие рыбные олигархи.
– Как ещё одни? – удивился налоговик, пожимая руки поочередно Гурову и Одинцову. – А я то думал, ты монополизировал рыбный бизнес. На самом деле, очень приятно познакомиться, господа. Чем больше будет крупных предприятий, тем солиднее будет налогооблагаемая база города и области. А это зарплаты учителям, пенсионерам. Очень рад за вас.
На этом и расстались. После представления Одинцова начпару, разговор пошел в типичном для бизнесменов ключе.
– По «Магнусу», Михаил Никитич, до сих пор нет выписки из протокола собрания акционеров с решением о продаже судна.
– Понял, Иваныч, один момент!
Далее последовало нажатие кнопки громкой связи и через несколько секунд в кабинет влетела миловидная дама с кипой бумаг.
– Вот! Познакомьтесь господа, Челнальдина Велиоровна – начальник правового управления и прекрасная женщина.
Прекрасная женщина засмущалась и вместо здрасьте-досвидания затараторила на своем юридическом языке:
– Продавец гарантирует, что в момент поставки судно свободно от каких-либо закладных, морских залоговых прав или каких-либо других долгов. Судно со всем принадлежащим ему имуществом будет на риске и на расходах продавца до того момента, как.
– Челнальдина! – раздраженно произнес начпар. – Где протокол собрания акционеров, с которого надо сделать юридически заверенную выписку? Вот в чем вопрос?
– Михаил Никитович! – начправ, она же Челнальдина Велиоровна даже несколько покраснела, оправдываясь за бестолковость крупного предприятия. – Очень трудно всех оповестить, не то что собрать. Береговые ладно, но с судов. Ведь все являются акционерами. А их у нас более пяти тысяч человек.
– Делегируйте права, – разочарованно произнес начпар. – Мне ли вас учить? Хотя. Вы правы! Собрать толпу – это не ваша обязанность. Пусть, мой первый зам этим займется. Подготовьте приказ и распишите там всех, но чтоб к концу месяца бумага была готова. Что у нас ещё по этому судну?
– Отсутствует построечный чертеж, – продолжил Гуров. – Главный механик говорит, что могли оставить на
