— Аллаху акбар! — послышался знакомый возглас.
Негры — мусульмане? — удивился я, разве такое бывает? Гулко загрохотал пулемет. Интересно, с кем они там… “Вы будете воскрешены через 5” …воюют. Черт! Какого…? За что? Во мне вскипала злоба — за последнее время я ни разу не был убит монстрами, а только лишь людьми. Если не считать арену. Опять опыт потерял!
Активировав перед воскрешением доспех, я возник в круге возрождения и медленно огляделся по сторонам — я находился посреди какой-то грязной площадки, окруженной нищими торговцами с товаром, разложенном на рваных одеялах. Сейчас все визжали и куда-то бежали, сея панику и суматоху в торговых рядах. А, ну да, — догадался я, — это они на мой доспех так отреагировали.
Взмыв в воздух, оставляя испуганные вопли позади, я мчался к точке на карте. Бояться надо не тем, кто позади, а тем, кто вероломно меня убил. Сейчас кто-то получит свой джихад!
Глава 15
Уже в воздухе я немного успокоился, уняв бушевавшую во мне ярость. Мало того, что перепугал народ на площади своим жутким костюмчиком, так ещё и мчусь убивать неизвестно кого неизвестно за что. Хотя нет, за что известно — месть за мою смерть. Но мало ли, вдруг там какой-нибудь режимный объект, полеты запрещены и они меня сто раз пытались предупредить сначала по рации, а потом и своими криками.
Верилось в это слабо, но терять репутацию, покрошив по ошибке кучу невиновных, совсем не хотелось. Да и без репутации тоже такого желания не было. Так что надо разобраться, прежде чем рубить с плеча.
Спустившись на землю, я на всякий случай накинул на себя каменную кожу и, покопавшись в настройках доспеха, задействовал и его на минимальной мощности. Хоть защита в таком режиме была совсем слабой, но зато и внешне её почти не было видно — так, легкая тень, которая, казалось, постоянно падала на меня.
Можно было и вовсе невидимым сделать, почти без потери защитных свойств, но для этого нужны были вычислительные мощности, которых пока было маловато — тут или мелких защитников делать, или мелких умников. То и другое — только через повышение качества трудяг, для чего необходимо много всяких редких элементов. Займусь этим позже.
А пока сойдет и так — надеюсь это сможет меня защитить в первые секунды агрессии, если такое вдруг случится. Ну а дальше я уже сам разберусь. Интересно, чем меня так приложило, что я почти сразу улетел на перерождение? Всё же на мне была “воздушная твердь”, а она даже от выстрела снайпера помогла меня спасти. Калибр покрупнее? Или сразу очередь в голову влепили? Скорее всего и то, и другое, судя по тому звуку, что я слышал перед смертью. Жаль, конечно, что доспеха на мне не было, но и носить его постоянно накладно — всё же он тоже потреблял ману, а у меня и так… ну, я уже не раз жаловался на трудную жизнь, так что хватит о грустном.
Размышляя о причинах своей преждевременной кончины, я шагал по едва накатанной дороге, проложенной в степи, похожей на нашей, разве что зелени было поменьше, да кустики виднелись необычной формы. Дорога вела в тот самый лагерь, над которым меня подстрелили. Видимо увидев приближающегося к ним посетителя, от него в мою сторону выехала машина, оставляющая за собой клубы пыли.
Когда она приблизилась, я рассмотрел, что это какой-то мелкий пикап, в кузове которого сидело четыре солдата. Ещё через минуту автомобиль со мной поравнялся и я сумел разглядеть местных вояк поближе. Черные до невозможности, одетые в какой-то камуфляж и все вооруженные автоматами. Парочка из них была вся замотана лентами с патронами — видимо хотели походить на киношного героя Рэмбо.
Тыкая в мня автоматами, они что-то грозно кричали а потом, ловко соскочив на землю, жестами дали мне понять, что я еду с ними. Ну и правильно — чего ноги-то зря топтать. Заняв место в окружении показавшихся мне немного недружелюбными солдат, я активировал недавно приобретенный навык универсального языка, выбрав целью одного из солдат — теперь я смогу понимать и говорить на его языке, если реклама не наврала.
— Ты глянь на эту белож… обезьяну, — весело делился своими наблюдениями один из солдат со своим сослуживцем. — Сам к нам пришел. Может за это будем его бить не очень больно?
Все дружно рассмеялись над этой незамысловатой шуткой. И чего это расисты всех стран так друг друга ненавидят? Они ж ведь братья практически — одни и те же разговоры, одни и те же шутки, разве что цвет ж… в юморе меняется.
— Мне надо поговорить с вашим главным, — обратился я к остряку.
Говорить было непривычно. При задействованном навыке губы сами произносили чужие нужные слова, достаточно было лишь сформировать желание. Так что если не обращать на это внимание — всё было замечательно, но стоило сосредоточиться на словах — и тут же всё сбивалось. Губы норовили произнести и то, и другое сразу, отчего получалась нечто нечленораздельное. Тут нужна была привычка, как предупреждали на форумах опытные пользователи навыка. У меня такой привычки пока не было, поэтому акцент был, наверняка, жуткий. Но меня поняли.
— Смотри, этот ублюдок нас понимает.
— Заткнись! — это уже мне. — Скоро будет тебе разговор, — и как-то недобро засмеялся.
Зловеще так, как злодеи в киношках. Я аж позавидовал — с его басом это выходило намного лучше моего.
Ну раз будет — почему бы не подождать? Так что я не возражал, когда, приехав в лагерь, меня после обыска тычками направили на верный путь — место в загоне, рядом с ещё кучей горемык, среди которых были как и негры, так и белые. Белых было больше — ну точно расисты, никакого равноправия!
— Привет, — обратился я к пленным на английском, влетев в сплоченный, ввиду малого места, коллектив после напутственного пинка. — Кто-нибудь меня понимает?
Как я и предполагал, английский был понятен многим, так что в конце концов я сумел найти себе собеседников, сумевших дать ответ на
