— Парни, короче так. Свои сумки кидайте в кузов. Сами со мной в Джип. На той стороне уже, сумки заберете.
Все ясно. Закидываем сумки в «Камаз» и садимся в Джип. С нами садится еще один человек, как я потом понял — проводник. Едем минут 15–20. Механик останавливает на обочине какой-то дороги. Мы выходим.
Проводник (будем называть его так) в двух словах объясняет, что да как?
— Идем тихо, за мной. Между собой не разговариваем. Слышимость здесь хорошая. Не отстаем. Все понятно?
— А идти долго?
— Нет, не очень. Еще вопросы есть?
— Нет.
— Тогда пошли.
Представьте себе тихую, ноябрьскую ночь. Тишина такая, что можно оглохнуть. Над головой чистое небо, звезды…и луна. Я никогда не видел такой яркой луны. Кажется, что она светит специально в тебя на зло, как прожектор. Мы идем через какое-то поле. Судя по всему, еще недавно кукурузное. Под ногами мешаются срезанные стебли. Идем молча. Ощущение такое, что ты, как минимум, пересекаешь Мексиканскую границу в районе штата Аризона. Еще не много и в овраге завоют кайоты.
Шли мы и правда недолго. Но эта картинка и впечатления, остались у меня в памяти на всю жизнь. Впрочем, как и многие другие вещи, связанные с Донбассом.
И вот, мы, наконец-то, выходим на бетонную дорогу.
— Все парни, тут уже можно разговаривать и даже курить, — говорит проводник. Мы почти уже на месте. Осталось только еще чуть в горку подняться.
Минут десять поднимаемся. Проходим мимо знака — «Государственная граница республики Новороссия». Проходим еще метров триста. Перед нами появляется Блок-пост. Парни в камуфляжах и с автоматами наперевес, улыбаются, здороваются с проводником и с нами. Стоим с ними, курим, общаемся. Я, если честно, уже не помню о чем, потому что-тогда, адреналин просто зашкаливал. Еще минут через пятнадцать подъезжает наш «Камаз», с ним еще один.
— Кто полезет в кузов, а кто в кабину? — спрашивает у нас водитель.
— Давай я в кузов, — говорю ему.
— Дело твое. Только смотри там, не замерзни. Ехать будем с ветерком.
— Да я не мерзляк вроде. Не впервой в армейских «Камазах» ездить.
— Ну, тогда по машинам, парни.
Отбрасываю тент и забираюсь в кузов, который забит почти под завязку, какими-то мешками и коробками. Кладу себе свою сумку под зад, что бы мягче было. Со мной лезут еще три бойца. У одного РПК, у двух других АК74. Я в своем пуховике и джинсах, среди них, без оружия, кажусь просто белой вороной. «Камазы» заводятся, рычат. Мы трогаемся с места и едем.
— Парни, а ехать долго? — спрашиваю у них
— А это, как повезет? Если без приключений, то часа за два доберемся, — говорит мне один из бойцов с позывным Бегемот.
Бегемот и правда похож на бегемота. Большой такой, здоровый и веселый парень, лет тридцати.
— А что, могут быть приключения? — спрашиваю у него.
— Тут все может быть, — улыбаясь, отвечает мне Бегемот, передергивая при этом затвор своего РПК и ставя его на предохранитель.
— Ну, здравствуй что ли — Новороссия! — говорю я вслух сам себе.
Парни смеются. «Камазы» рычат, пылят и несутся так, что я чувствую себя с ними одним целым. Скованным одной цепью. Связанным одной целью!
Вокруг сплошная темнота. Темно даже там, где проезжаем населенные пункты. Из освещения только звезды и луна. Примерно через час пути, я понял, что начинаю замерзать. Вернее мерзнут ноги, потому как ими я упираюсь прямо в борт кузова. Начинаю их не много растирать руками, что бы разогреть.
— Что брат, замерзаешь? — спрашивает Бегемот.
— Да не то что бы очень, но да, — отвечаю ему.
Бегемот снимает с себя свой бушлат и отдает мне.
— На вот, прикрой им ноги.
— А как же ты?
— А я себе сейчас другой найду, — подмигивает он мне. И разворачивается к мешкам, которые у нас за спиной. В одном из них, он находит и вытаскивает новенький, армейский бушлат. Натягивает на себя.
— О, кажись, мой размерчик. Ну ка, а че у нас там в коробках?
Через пару секунд, на голове у Бегемота уже красуется новая, армейская каска.
— Вот это я понимаю, гуманитарка, — ржут пацаны. Один из бойцов тоже лезет в коробку, за другой каской.
— На, Тавр, держи. Привыкай потихоньку.
Через пару минут мы уже все четверо сидим в этих касках и смеемся, слушая очередную байку Бегемота из его жизни.
Мы летим в Алчевск. Через Краснодон и Луганск. Летим по дорогам войны. Той войны, что свяжет нас, а некоторых искалечит на всегда. Войны, с которой живыми мы вернемся не все…
АЛЧЕВСК— ранее утро ך ноября 2014 года.
Открываю глаза. Пять секунд уходит на то, что бы понять, где я и как я здесь очутился?
В памяти сразу же всплывают события минувшей ночи. Как переходил границу, как потом на «Камазах», мы мчались по дорогам Новороссии, через Краснодон и Луганск. Как в два часа ночи заехали в пустой, ночной и казалось безлюдный Алчевск. СТОП!.. Юра, так ты же уже в Алчевске. Интересно, какой он этот город? Кто в нем живет? Что за люди? Как они тут выживают? Наверное, им тяжело? Наверное, здесь обстрелы каждый день? Возможно, что полгорода уже лежит в руинах, сидит в подвалах, а вторая его часть — держит оборону на фронтах Новороссии, что бы укро-карателям не достался этот город?
Я лежу, смотрю в потолок. В голове мелькают страшные картинки войны, что мне показывало наше телевидение… Вспоминаются так же хроники и кадры боев из времен Великой Отечественной и лозунги — «Все для фронта, все для победы!», «Ни шагу назад, отстоим родную землю». И то, как женщины и дети стоят у станков на заводах страны, делают в три смены патроны и снаряды для фронта,
