Очевидно, что повсеместно происходит смена идеологии. Религиозные монотеистические структуры обретают реальную власть. Например, папа Бонифаций VIII (1235–1303, правил с 1294 года) сначала максимально использовал движение францисканцев, а потом уничтожил их идеологов: в частности, сжег на костре Сегарелли в 1300 году.
Мы намеренно не говорим о религиозной принадлежности всех этих духовных структур.
Ведь даже само слово «catholique» впервые отмечено только в XIII веке, причём в форме «chatoliche»! Очень надо было постараться, что бы так отразить греческое «katholikos». А слово «orthodoxe» – в 1431 году.
Забавно, однако, что «chatoliche» подозрительно перекликается и с château (за́мок), 1175 (от castels, 1080), т. е. «сидящий в замке»… или в шатре, т. е. châtelain, 1190 – «кастелян», кладовщик, управляющий имуществом. Характерно и польское название католического храма – kosciol, т. е. тот же замок-castel.
А с какими «неверными» воевали крестоносцы? Отметим языковые особенности того времени. Слова «мечеть» (musquette, из арабского masdjid, т. е. место для молитвы.) до 1351 года они не знали (нынешнее mosquée вообще с 1553 года). Характерно, что в румынском языке «mecet» не только собственно мечеть, но и турецкое кладбище или духовная консистория (!) вообще, т. е. административно-хозяйственная служба в институте любой церкви. Минаретов (minaret) не отмечали до 1606 года, муэдзинов – в форме maizin – до 1568 года (нынешнее muezzin – с 1823). Imam (в форме iman) – с 1559 года. Да и само понятие «Musulman» в европейских языках появилось только в XVI веке (от арабского muslim – правоверный).
Идеологически воинская каста была подорвана.
Для отстранения касты воинов от власти необходимы были два основных фактора.
Первый. Желание кого-либо данную власть перехватить. И этот кто-то должен был быть не кастой духовенства, дабы не вызвать подозрений в реванше.
Второй. Наличие силовой составляющей, могущей противостоять воинской касте.
К XIV веку оба основных фактора имелись в наличии.
Первое. Окрепли структуры администрации тех самых кормящих, то есть князья, герцоги и прочие фокты на местах. Выросла прослойка чиновников-управленцев, поддерживаемая городскими властями – всякими думами и магистратами.
Второе – окрепла и укрепилась на местах военизированная структура Ордена. Кроме того, она практически перехватила на местах функции воинской касты.
До рокового стечения обстоятельств оба эти фактора не приводили к взрыву. Спусковым крючком послужило дело тамплиеров. Грубо говоря, воинская власть через наместника на местах попыталась ограничить власть военизированной структуры. Орден расценил это как превентивный удар и начал готовить контрудар, притом не в колониях, а в самой метрополии. Это было началом подготовки переворота конца XIV века.
Итак, перехват власти был стимулирован делом храмовников, а подготовка к его осуществлению продолжалась практически полвека.
Остатки разгромленного ордена храмовников, поклонявшихся Бафомету – Трояну, отползают на Русь и оседают в ней. Это прекрасно видно по появлению на Руси общежитского монашества. Это когда монахи живут в монастырях и соблюдают три принципа устава: нестяжательство, безбрачие и послушание. Полный аналог военно-монашеских братств. Притом эмиссары общежитских монастырей шли в мир попарно, то есть, фигурально выражаясь, по двое на коне, как на гербе тамплиеров. Основу идеологии общежитского монашества составляет Троица, как нам говорит церковь, при этом не объясняя, почему рублевская Троица разительно отличается от троицы церковной. В это же время в искусстве появляется типичная для средиземноморья форма подачи образа. В это же время возрождается каменное строительство. Начинают опять формироваться гильдии каменщиков. То есть на Руси начинает создаваться структура военизированных подразделений, до этого предназначенная только для колоний. До этого в государстве воинов военизированной структуры как системы не было. Ошибка воинской касты в нереагировании на ее создание. Ошибка Орды была в непонимании укрепления другой воинской силы.
За короткий период закрытые структуры Ордена создают учебные центры и опорные пункты. В городах под рукой администраторов-князей создаются локальные военные подразделения княжеские и городские дружины.
Монашеские военные подразделения блокируются с князьями. Теперь осталось только заручиться поддержкой братьев Ордена вне Руси, потому как именно они выполняют полицейские функции. В первую очередь братьев тевтонов и братьев госпитальеров. Путч без поддержки этих братьев обречен на провал. Время неумолимо подползает к финалу. Но в любом случае ударной силой путча должны стать отряды князей и городов.
Кстати, в этом смысле интересен русский богатырский эпос. Он повествует совсем не о воинских подразделениях, а как раз о борьбе с ними. Притом сами богатыри – это или гвардия (дружина) князей (администраторов), или свободные рыцари-наемники, или пограничная стража, что в конечном итоге те же рыцари-наемники. Притом все они находятся в воинских подразделениях под рукой церкви, то есть в орденах.
Поэтому напрашивается вопрос, к какому времени относить сам богатырский эпос. Тем более что Илья Муромец собирается ставить храмы Николе Можайскому и Георгию Храброму.
Вот былина об Илье Муромце:
Поезжает он да во Киев-град,Хочет строить три церкви соборныя:Первую церковь Спасу Свет-Милостивому,А другую церковь Николе Можайскому,А третью церковь Георгию храброму.Отступление. Малая Скифия
Малая Скифия, или Черная Русь, имеет в исторических документах еще ряд названий, хорошо нам знакомых, но нами не сопоставляемых с ней.
Во-первых, это Великое Княжество Литовское.
Во-вторых, это княжество Полоцкое.
В-третьих, это Пруссия.
Почему так? Темные «Средние века», как ответили бы мне историки. Нет повести печальнее и нуднее на свете, чем повесть о европейских делах в первой половине XII века. Русские летописи и западноевропейские хроники беспристрастно рассказывают об одних и тех же событиях: как дядя обидел племянника, а тот в ответ начал войну с ним. Локальный конфликт сразу же разрастался, поскольку взгляд на справедливость всегда относителен; в итоге все эти войны завершались ничем. Очередной передел снова плодил недовольных. Так продолжалось до пятидесятых годов XII века. Кроме того, вся эта заварушка велась внутри одной семьи, учитывая, что все правители того времени были потомками Рюрика и его дружины.
Вдруг во Франции, Германии, Англии, Византии и на северо-востоке Руси появляются государи, которые начинают проводить принципиально одинаковую внутреннюю политику, основное направление которой – укрепление центральной власти.
Кто эти государи?
Франция – Людовик VII, Германия – Фридрих II Барбаросса, Англия – Генрих II, Византия – Мануил I, в России… Андрей Георгиевич, еще при жизни прозванный Боголюбским, сын Ростовско-Суздальского Князя Юрия Владимировича Долгорукого, внук Владимира Мономаха, праправнук Ярослава Мудрого.
Самым старшим из них по возрасту был Андрей Георгиевич (1110 года рождения), самым младшим – Генрих II, король Английский, герцог Нормандский (1130 года рождения).
То, что все они в той или иной степени были родственниками, дотошные могут проверить сами, конечно, приложив некоторые усилия. Особенно близкие отношения, у Андрея Георгиевича были с Фридрихом Барбароссой и Мануилом I.
Государи встречались в Константинополе во время
