Звучала трагическая песня об Афганистане, на экране шли кадры хроники, и в наступившей тишине Алла обращалась к залу:
— Все мы просим вас, дорогие наши гости, почтить память тех, кого нет с нами, кто остался лежать под чужим солнцем Афганистана, кто сгорел в пожаре Чернобыля. Почтить память десятков тысяч жертв катастрофы в Армении.
Зал встает. Заупокойная, поминальный звон колоколов. И песня:
Живем мы недолго. Давайте любить И радовать дружбой друг друга. Нам незачем наши сердца холодить, И так уж на улице вьюга…Не припомню на эстраде другого такого эмоционально сильного эпизода…
Программа первых «Встреч» включала немало новых, никому не известных имен. Впрочем, и те артисты, которых зрители знали, у Пугачевой предстали по-новому. Тут есть одна особенность. Стали уже привычными концерты, на которых звезда выпускает перед своим выходом малоизвестного артиста или группу. Для «разогрева». Они ничем звезде не грозят, конкуренции не составят, спели — и до свиданья. Ничего подобного на «Встречах» не было. Алла даже подавала каждого начинающего как личность, достойную внимания. Иногда шутливо, иногда чуть высокопарно, но всегда с уважением.
— Человек с болгарской фамилией, но русской душой! — объявляла она выступление Филиппа Киркорова, делавшего на эстраде первые шаги. Ольгу Кормухину, рок-певицу, широко известную в узких кругах и никогда не выступавшую на телевидении, Алла представляла как мастера рок-н-ролльного пения, завсегдатая самых престижных концертов. Разумеется, такое отношение не вызывало ни у кого ни возражений, ни зависти.
Хотя без историй порой не обходилось. Киркоров вспоминает: «С Ольгой Кормухиной у меня на первых порах случился конфликт. Она ненавидела поп-музыку, но Алле безумно нравилась. Я до сих пор не могу понять, почему в «Рождественских встречах» она привечает тех или иных исполнителей. Но в тот момент Кормухина меня бесила страшно, она издевалась над моей песней «Не смотри ты на часы, а смотри ты на меня», вела себя вызывающе: «Кроме рок-н-ролла никакой музыки нет!»
Я помню, мы с ней за кулисами так сцепились, что нас даже разнимали. Я защищал свое, она свое. Я ей говорил: «Ты не баба, ты — мужик в юбке, так женщины себя не ведут!» Ну не мог я принять ее жесткую манеру. У меня свои принципы, для меня женщина — Алла Пугачева, Алсу, Дайяна Росс.
Но спустя годы я увидел в Кормухиной великую рок-певицу с обалденным голосом и талантом. Каждый человек защищает дело, которому он себя посвятил, но это понимаешь только с годами, с опытом. В «Рождественских встречах» Алла раскрывала человека, давала нам возможность дружить и конфликтовать порою».
Ольга Кормухина спела в первых встречах несколько песен, в том числе и свой хит:
Где ты, мой сон, светлый сон, Мною забытый давно?…Мы пытались разыскать ее, пригласить к микрофону, но ее жизненные обстоятельства изменились: она больше не выступает на эстраде, стала послушницей в монастыре и поет в церковном хоре.
Заканчивала «Встречи», конечно, сама Пугачева. Перед песней «В родном краю стою я на краю» она обратилась к зрителям:
— Тяжелое время сейчас. Да, собственно, ни одно поколение не могло сказать про свое время, что оно было легким. Признаемся: мы растем и развиваемся в интересное время. Но тоже тяжелое. Самое главное, мне кажется, нужно понять: нам предстоит не то чтобы перестроить, нам предстоит построить новое и восстановить то, что мы когда-то разрушили. И на земле, и в себе, в своем душевном, человеческом храме, и пусть этому никто не мешает — ни злоба, ни клевета, ни рвущиеся к власти. Никто…
Мне вспомнился разговор в доме у Пугачевой. Мы ужинали, и я спросил ее:
— Как бы вы оценили первые «Рождественские встречи»?
Она улыбнулась:
— Хотите уйти от ответственности? Не выйдет, Глеб Анатольевич. Ну, я могу сказать, что было трудно, что снимали все двумя камерами, не хватало техники. И только. Ей-богу, вы меня ставите в неловкое положение. Что я буду вам указывать или подсказывать, что говорить? Не знаю я ничего и, честно говоря, на вопросы ваши отвечать не хочу и не могу. Не потому, что они мне не нравятся, просто я не знаю ответа. Если сами за себя «Рождественские встречи» ничего не говорят, тогда зачем они? Нет, Глеб Анатольевич, сами, все сами. Проанализируйте в конце концов, оцените.
И сказала это так певуче и лукаво, что попасть в ее тон было невозможно.
— Значит, я могу понять, что вы мне полностью доверяете? — заявил я, не пытаясь перейти на серьез.
Неожиданно ответ Аллы прозвучал по-английски, полушепотом, как в самых интимных эпизодах американских фильмов:
— О йес! Ай билив ю, май дарлинг!
И теперь с полным на то правом делаю краткое, но аналитическое заключение: первые «Рождественские встречи» Аллы Пугачевой явились и для нее, и для всех испытанием на прочность. И они выдержали его. Успешно. Или «весьма успешно» — такая оценка бытовала когда-то, говорят, в гимназиях.
Александр Кальянов: как я запел
Могу назвать себя ветераном «Рождественских встреч»: участвовал в первом их выпуске. Они проходили в декабре 1988 года в Олимпийском комплексе, и было очень много концертов, но в эфире их показали 7 января следующего года. Отсюда и эта путаница с датами — подготовка и премьера на публике в одном году, показ по телевидению — в следующем. Но все равно Рождество-то отмечается ежегодно только один раз, и тут ничего не надо путать.
Я тогда работал у Пугачевой звукорежиссером, но в первых «Встречах» неожиданно для себя выступил и как артист.
Произошло это по «вине» Аллы Борисовны. Она как-то попросила меня попробовать спеть в ее сольном концерте. Я удивился: ведь я звукорежиссер со стажем, а тут вдруг:
— Саша, давай выйди на сцену и спой!
Я — человек закомлексованный, не мальчик, мне тогда уже стукнуло 37. Для каждого не просто выйти на сцену, а если еще там работает Пугачева?! Петь при ней первый раз — очень сложно психологически,
