Обратите внимание: Ефремов должен был сыграть не подлеца, пьяницу или развратника, а положительного героя. Но, очевидно, настолько не совпадающего с внутренним миром артиста, что ничего, кроме «волка», не получилось.
Пугачева чувствует себя в шкуре героинь песен «Полковник» и «Мадам Брошкина» как рыба в воде. Жалеет их? Сочувствует им? Несомненно. Дело будущего биографа Пугачевой разобраться, несмотря на ее лирическую героиню, что в этих персонажах есть свойственного самой актрисе.
Участники «Встреч-95» не прошли мимо издревле принятой традиции гадать в ночь перед Рождеством. Правда, гадали они, не бросая за ворота башмачок, не на картах, не зажигая свеч перед зеркалом.
Они пытались угадать будущее в своих песнях.
Ах, если б жить, можно было б вечно жить, Повторяя «Я люблю» днем и ночью, —вздыхал Киркоров.
Ему вторил Агутин, явно впадая при гадании в нечто мистическое:
Это что же? Это стук по крыше. Это то, что никому не слышно. Это время прихода луны С той стороны…Валерий Леонтьев: в уютном доме
Мне кажется, что начало девяностых годов — время, когда дом стал в полном смысле этого слова крепостью для каждого человека, особенно загородный дом.
Я тогда недавно отстроился, Алла побывала несколько раз у меня в гостях, и, очевидно, у нее появилась мысль снять «Рождественские встречи» у кого-то дома. Она сказала мне:
— Давно мечтаю сделать камерный вариант своих «Встреч», уютный и тихий, загородный — на лоне природы. У меня своего дома еще нет, был бы — сняла у себя. А если мы проведем съемку у тебя? Как ты на это смотришь?
— Подумаю, — ответил я сначала, а потом позвонил ей: — Алла, извини, конечно, но сейчас время стремное, беспокойное. Все, кто живет в своих домах, тем более за городом, чувствуют себя тревожно и дискомфортно. Я отказываюсь.
Действительно, тогда случались наезды на частные загородные дома. Любую хибару разбирали, если в ней не оказалось хозяев. Я побоялся привлекать к себе внимание…
— Что же это я сама не подумала об этом?! — сказала она. — Хорошо это получится — Алка-наводчица! Наведу на твой дом и тихо смоюсь!
А через несколько дней я сам решил: а, какая разница, все равно все знают, что у меня загородное жилище, ну пропадет, а так хоть память на пленке останется! Позвонил Алле и говорю:
— Давай будем снимать!
И распахнул ворота для этого огромного балагана.
Потом в прессе писали, что у меня, мол, побили всю посуду, пожгли что-то, порвали и попортили. Ничего подобного! Люди собрались культурные, знающие, профессионалы, приехали заниматься делом. Все ограничилось минимальными потерями: разбили два фужера за четыре дня съемок.
Думаю, все, кто сидел по ту сторону кадра, с интересом смотрели именно такую программу, снятую не в концертном зале, а в домашних условиях. Алла выбирала для съемок разные комнаты, то один уголок, то другой — я и сам не пойму, как она умудрилась отыскать столько интерьерчиков, — но с задачей, поставленной перед собой, режиссером, и перед артистами, она справилась. Родилась не похожая на другие, камерная «Рождественская встреча» из уютного дома.
Конечно, немало пришлось бороться с неожиданными трудностями, преодолевать непредвиденные препятствия. То вырубался свет — сеть не выдерживала напряжения всей техники, то вдруг ударила оттепель, все развезло, несмотря на декабрь, на дорогах — каша, в Москве — страшные пробки, все ко мне опаздывают, и съемочный график сорван.
Но Алла не терялась. Она такой классный организатор, что моментально находила выход из любой ситуации. Если кто-то не приехал, тут же меняли интерьер, переставляли камеры и снимали другой, с другим артистом.
Помню, началась съемка песни «Чья-то женщина чужая». Уже вечерело, а за окном вдруг повалил потрясающий пушистый снег, каждая снежинка с кулак величиной — такой увидишь только в кино. Алла быстро распорядилась поставить свет под снегопадом, продолжить съемку, и мы с восторгом кувыркались в сугробах. А друзья мне потом говорили:
— Ну это, конечно, в павильоне делалось. В жизни такого снега не бывает!
Помню еще эпизод с «нанайцами», что устроили фейерверк — сказочный! Теперь у меня осталось на память место на лужайке, где трава не растет: ее основательно выжгли кострищем и фейерверком, вытоптали круг диаметром около трех метров.
Ну а в деревне какая радость была! Вся Валентиновка гуляла: артисты, телевидение, машины, музыка, бенгальские огни — настоящий праздник всем устроили.
Принять такую группу было непросто. На плите у нас постоянно что-то варилось и жарилось, люди привозили еду с собой, кто-то готовил салаты, бутерброды, а кто-то привез огромный торт. Но каким бы огромным он ни был, на семьдесят человек его все равно бы не хватило, и Филя тихонько мне прошептал на ухо:
— Кусочек торта мне «забей», а то все сожрут!
Мне пришлось взять на себя роль разводящего: кого-то обустраивал, кому-то показывал, где что находится, что пить и есть, а кто-то устал и хочет полежать или вздремнуть. «Нанайцы», например, заняли для себя сауну — там переодевались, готовились, гримировались. Я метался на положении и медбрата, и официанта.
Но не это было главным. У меня до сих пор осталось ощущение всеобщей плотной работы, очень плотной и напряженной.
И вот еще о чем я хотел сказать. Алла сумела развернуть свой театр. Когда говорят «Театр Аллы Пугачевой», мне никогда не приходят в голову какие-то стены, гримерные, сцена. Это не здание. Песенный театр Пугачевой я понимаю как эмоциональное состояние, некую сферу духовную и эстетическую, которую создала актриса за годы существования в песне. Это вереница образов самых разных женщин — от глубоко страдающих, одиноких до клоунесс. Они объединены одной героиней — самой певицей. Сама Пугачева и есть ее театр.
Оттого и в «Рождественских встречах» она — главная, она — хозяйка, которая принимает не только своих коллег-артистов, но и зрителей, которая ведет повествование, ведет прием. Она — та личность, что и
