Итого, с момента пробуждения в том темном зале все воспоминания вроде на месте, это радует.
Во-вторых, хоть со сто процентной гарантией утверждать и нельзя, но я скорее не в аду, чем в аду, и это тоже несказанно радует.
В-третьих, я в окружении волков, которые не собираются меня есть, если прибавить сюда факт, что хищники к тому же еще и говорящие получается вообще чудо какое-то.
В-четвертых, мой словарный запас не ограничен бесформенный мычанием и нечленораздельным бубнением, множество различных слов, терминов, даже чьи-то имена хоть и хаотично, но всплыли из глубин беспамятства. А это значит, что не за горами тот счастливый момент, когда и остальные недостающие фрагменты памяти восстановятся, заполнив бреши, и я наконец смогу разобраться в причинах происходящего, а то сейчас получается какая-то ахинея, чесслово.
В голове мелькнула странненькая мыслишка, когда вспомнилось, как хорошо повысился общий, так сказать, тонус организма через стимуляцию мягких тканей. Глаза забегали в поисках чего-нибудь острого, а левое полушарие завыло, призывая не делать необдуманных поступков. И правда, хорошенько поразмыслив, понял, что мазохизм все-таки не моё.
Однако эффект все же возымел место, и я вспомнил девушку или женщину... жена.. да! Точно! Я женат! Это не бред и не воспаленная фантазия, это воспоминания, мои, родные, я уверен!
Крепко зажмурился и попытался вспомнить детали. От сосредоточенности перестал дышать, кулаки сжал до хруста костяшек, но, как ни старался, не мог вспомнить лица. Вспомнил стройную фигурку, заразительный смех, даже нежные прикосновения ее ласковых рук, но ни формы носа, губ, глаз, ничто это не хотело вспоминаться.
— Хуу...блин — сдавшись, выдохнул я. Однако настроение все равно заметно поднялось. Прогресс на лицо.
— Бррлрл — возмущенно прервал моё робкое душевное ликование голодный желудок.
— Да, брат, поесть бы не помешало...
То ли чудесная родниковая водичка разошлась по всему телу, то ли просто в пещере было прохладно, но я начал замерзать. Вернулся к лежанке в поисках чего-либо более-менее подходящего на роль одежды, но, увы, ничего не нашел, поэтому решил импровизировать. Разорванная в лоскуты ткань, связанная в длинную веревку послужила поясом, за который я запихал сухой травы и листьев на манер юбки. Два больших лопуха обмотал вокруг ног, подложив вместо стелек все ту же траву, и зафиксировал остатками сплетенной веревки.
Мде, прикид получился, как бы так лучше подобрать определение... неописуемый в общем. Зато уже не голышом, да и теперь мной точно любой хищник побрезгует или от смеха умрет.
Делать нечего, кушать хочется, а тут можно разве что только камни облизывать, да и страсть как интересно выйти наружу. Но страшно. Но интересно.
Второе чувство оказалось сильнее, и я аккуратно выглянул из укромной темноты пещеры, немного осмотрелся и потом не спеша явил всего себя красивого неизвестному окружающему миру.
Солнышко сразу же стало ласково пригревать моё продрогшее тело, а ветерок приятно играл в волосах. Уши жадно ловили звуки отдаленного щебетания птиц, шелеста листьев, колыхания травы, а нос пытался разобраться во всем многообразии витавших в воздухе ароматов.
Предо мной раскинулась широкая поляна, на другом конце которой виднелась опушка густого леса. Уклон всей местности был направлен от выхода из пещеры, поэтому казалось, будто я стою на небольшой возвышенности, с которой прекрасно видно все окружающие просторы.
Колыхание высокой травы и звуки щенячьего лая намекали, что я не один. Вдруг недалеко от меня из зарослей показалась большая волчья голова. Пристальные взгляд приковал к месту, но на глазах подозрительное выражение хищной морды сменилось крайней степенью изумления, нижняя челюсть зубастой пасти ме-е-едлено упала на землю. Так вот ты какой, богатый внутренний волчий мир.
Справа что-то глухо стукнулось о землю, заставив шарахнуться в сторону. Предо мной стояла Аурария с абсолютно тем же шокированным выражением. Возле ее лап валялся сверток с тряпьем и чем-то явно съедобным. Значит, про меня не забыли все-таки.
— Эм-м...здрасьте...это мне?
Волчица утвердительно кивнула, будто в замедленной съемке, еще не оправившись от "культурного" шока. Таки наряд однозначно удался, публика в ауте.
Быстро подхватив с пола сверток, поспешил вернуться в пещеру. Для первой вылазки достаточно, теперь не мешало бы подкрепиться и приодеться. Усевшись на безжалостно разграбленную лежанку, принялся рассматривать содержимое принесенного скарба. Поверх беспорядочно накиданного тряпья лежало несколько на вид съедобных, но незнакомых предметов. Взяв в руки фиолетовый шарик, не помещающийся в одну ладонь, повертел его и так и этак. Увесистый. Понюхал, еще повертел, но кусать не решался.
— Бррбрбрбр! — снова возмущенно заговорил живот, не понимая моих колебаний.
Действительно, чего это я?
Поднес опять плод неизвестного мне дерева к носу. Яркий сладковатый аромат будоражил все возможные рецепторы и вызывал обильное слюновыделение. Ух, должно быть какой-то фрукт. Открыв рот, собрался-таки уже начать трапезу, как звучавшая на фоне из глубины пещеры мерная капель натолкнула на одну мысль.
— Точно!
Быстро вскочил с места, подхватив еще один фиолетовый кругляш, подбежал к пруду и нетерпеливо всполоснул оба плода, затем так же быстро вернулся к лежанке. Довольный плюхнулся на мягкую подстилку. Вот теперь точно можно есть. Отхватил щедрый кусок и, тщательно пережёвывая, прислушался к ощущениям. Приторно-терпкий вкус мякоти оттенялся кисловатым привкусом попадавшей на язык кожуры. Вкуснотища!
Я принялся торопливо откусывать от плода раз за разом, не успевая пережевывать, улыбаясь сам себе. Фрукт был настолько сочным, что я весь ухряпался. По лицу, рукам бежал липкий от сладости сок, капая на пол, но ничто не могло остановить безжалостного поглощение неизвестной мне еды. Да, голод не тетка. Со стороны, должно быть, веселое зрелище: сидит какой-то папуас лыбится, насколько это возможно при забитых под завязку щеках, и "точит" большую фруктину, с ног до головы, заляпавшись ее соком. А если к этому прибавить мой наряд, то комичность момента возрастает.
Хорошо пошло. Расправившись с первым плодом, без промедления взялся за второй, отложив в сторону круглую черную семечку. Спустя минуту усердной работы челюстями возле меня уже лежали две семечки, как единственное напоминание о странном, но очень вкусном фрукте. Но останавливаться на достигнутом я
