немцев, когда-то дравшихся со всем миром. У тех взрыв национальной «авиамании» вызвал в 1940-м документальный фильм «Крещение огнем». Его финансировал Геринг, и лента крупным планом показывала пикировщики и мощные Ме-110 в действии. Кинокадры пушечных трасс, кромсающих танки и паровозы, скрывающиеся в клубах пара из пробитых котлов, воспламенили молодежь Рейха. В начале 1980-х и рейгановская Америка в поисках силы и лекарства от пораженческого «вьетнамского синдрома» снимет фильм «Воздушная гвардия». Советские же вожди, даже лопаясь от нефтедолларов, не снимут ничего подобного за послевоенные полвека! Будет мешать дурацкий запрет на «пропаганду войны». Но теперь все иначе.
Боевой дух и верность своим традициям были не менее важны, нежели многоразовые авиакосмические системы и все пояса ПВО. Вот почему на бывшей площади Ногина в Москве поднялся новый памятник. Витязь с крестом в одной руке и символическим знаком атома – в другой. Он протягивал этот знак невиданной мощи другому богатырю: с тонким станом, облеченным в длинную кольчугу, с изогнутым мечом и полумесяцем на остроконечном шлеме. То был монумент Ядерному Православию, вступающему в союз с пламенным Исламом. Ядерному Православию, которое становилось новой импер–ской идеей – союзом двух жизнеспособных цивилизаций против третьей – усталой, циничной и лицемерной, которая несла угрозу жизни на Земле. Против той, которую предстояло замкнуть в ее старых пределах, как запирают чуму в карантине, давая ей выгореть и умереть.
Двадцать первый век обещает быть суровым. Аналитики предсказывают, что на смену войнам между коммунизмом и западным капитализмом придут войны религиозные. Надо быть готовым к ним, создав союз Православия и мусульман-традиционалистов против католиков, протестантов и ваххабитов. И новую Россию нужно строить из стальных конструкций, а не из мягкого теста призрачных «прав человека», бараньей терпимости к маньякам, сектантам и гомикам. В будущем веке победят умные и жилистые воины, а не рыхлые пацифисты, коим уготована роль вечных жертв. Место под солнцем достанется технократическим спартанцам, неприхотливым и выносливым. А не стаду, которое сидит с пивом и чипсами перед дурацким телевизором. Сжатых, словно пружины, настоящих арийцев космического века и должна воспитывать Империя. С глазами, в которых гуляют синие молнии агрессии. И горе – слабому, вечный удел подчинения – тем, кто хочет жить иначе. Пора покончить с патологическим перекосом «современной цивилизации», где умные – сплошь недоделанные, тщедушные очкарики, сплошь картавые, онанисты и дурной генофонд. А мускулистые – только безмозглые горы костей и крепкой плоти.
Сергей ненавидел Запад люто, каждой клеткой своего тела, своего мозга. Этот проклятый мир, который, будучи больным, пытался заразить все человечество и править затем больной планетой, следовало выжечь, как выжигают нечисть. В Верховном он нашел Вождя, пылающего теми же чувствами. И теперь они передавали свое сознание всей Империи. Да, нетерпимо и агрессивно, но иначе история и не движется…
Во время грандиозного репортажа о полете космопланов в Москве уже бушевали манифестации. Репортеры выхватывали группу бритых наголо молодых ребят в черном, которыми предводительствовал Сашка Черномашенцев по кличке «Монах». Он же – председатель клуба рабочей молодежи «Т-34». Названный именем славного танка Отечественной, он удостоился энергичного герба: черный то ли солнечный крест, то ли прицел снайперки, внутри которого угловатыми руническими буквами значилось – «Т-34».
Эти бритоголовые не пили и не курили, качали мускулы и занимались рукопашным боем. Они жадно читали книги об арийстве, чередуя все это с рок-концертами. Сергей сам помог им достать настоящий танк – тотем клуба. А еще удалось убедить МВД в том, что этот клуб вберет в себя несколько тысяч трудных ребят, направив их энергию в нужное русло. И добыть у этого ведомства несколько старых «крокодилов», БТР- 152.
Сергей бросил взгляд на зеленые цифры полированной «Электроники». Третий час ночи. Надо спать. Еще немного – и придется подражать Верховному. Тот спит в ванне с теплой морской водой, с надувным воротником на шее и «обручем» электросна на голове. Поэтому ему хватает всего четырех часов на восстановление сил. Нельзя же вечно сидеть на стимуляторах…
Есть вещи, до боли обидные. На днях довелось нам посмотреть американский фильм 1987 года по мотивам «Грузовиков» Стивена Кинга. Сюжет ужасен и фантастичен: на Земле начинается бунт машин против людей. Газонокосилки секут детей своими стальными ножами, автоматы для продажи кока-колы убивают людей, выстреливая им в головы жестяные банки. Асфальтовые катки давят живых, грузовики, превратившись в дъяволов, убивают всех на своем пути. А причиной тому становится инопланетный космический корабль, вышедший на околоземную орбиту и включивший особые излучатели.
Спасителем мира в этом фильме становится русский «спутник погоды», вооруженный ракетами и боевым лазером. Именно он засекает и уничтожает коварных пришельцев.
Господи, это снималось всего двадцать лет тому назад! Кажется, еще вчера Запад смотрел на нас со страхом и уважением, с года на год ожидая появления грозного космофлота Империи.
Сегодня они снимают совсем иные фильмы, и Русская земля у них сейчас предстает как жалкое и нищее скопище руин, царство грязных уголовников, над которыми торжествуют красивые парни из ЦРУ. Парни, которые хозяйничают у нас, как в какой-нибудь «банановой республике».
Но всего лишь двадцать зим тому назад все было иначе.
Насколько мы в конце 1980-х были готовы понести бремя Космической Империи, Властелина Околоземья? Практически полностью. Сама Русская цивилизация носила космический характер, разительно отличаясь от приземленной, узкопрактической культуры Запада. И если у них власть над космосом была лишь в лихо закрученных, напичканных иллюзионными эффектами фильмах, то у нас… Впрочем, вот моя вырезка из газеты «Завтра» – статья Александра Бородая, побывавшего в Центре подготовки космонавтов в начале 1998-го. А вернее – в том, что осталось после семи (тогда) лет нашей последней смуты.
«Наш товарищ и провожатый, имеющий немалый опыт общения с зарубежными космонавтами, утверждал, что они принципиально отличаются от отечественных. «Западные космонавты – это морские свинки для опытов, они часто не понимают смысла исследований, которые проводят. Их еще на земле дрессируют до полного автоматизма, но на всякий случай ими продолжают руководить и в космосе. Буквально до уровня: повернись направо, увидишь рукоятку, поверни ее на столько-то градусов туда-то… У американских квалифицированных специалистов, остающихся на земле, даже оплата значительно выше, чем у летающих космонавтов. Поэтому у них и летают в космос то учительницы, то домохозяйки.
У нас же каждый космонавт – не просто здоровый и психологически устойчивый тип, но и универсальный специалист, которому можно поручить выполнение самостоятельных задач особой сложности. На инструктажах нашим просто говорят, мол, есть такие-то проблемы, летите и разбирайтесь.»
Сейчас только русские космонавты способны выживать в космосе по несколько месяцев. Западные летают не больше, чем на две недели. Долгое пребывание в невесомости действует на организм так, что он начинает выделять из костей кальций, проходя обратный путь эволюции и постепенно превращая человека в рыбу. Американцы долго не могли понять, какими мерами мы поддерживаем физическую форму людей, живущих на орбите по полгода. Во время совместных полетов наши космонавты с загадочным видом глотали обыкновенные витамины, и их западные коллеги, среди которых – немало разведчиков, докладывали своему руководству о невиданных достижениях русской фармакологии. Движимые желанием догнать и перегнать, те, в свою очередь, тратили гигантские деньги на исследования именно в этой области. То, что отечественные медики разработали целый комплекс динамических мер для поддержания нормального состояния человека в невесомости, наверное, долго бы оставалось секретом, если бы «друг Черномырдин» (ельцинский премьер-министр 1992–1998 гг. –
Эта комиссия ведала разработкой совместного проекта станции «Альфа», которая пришла на смену «Миру». При этом американцы уже заявили, что будут использовать станцию, построенную нашими руками, в
