мышц. А в соседней комнате сидят опытные операторы, следящие за его состоянием. Операторы, что определяют: верит ли Писатель в то, что ему говорят?
На столе Наставника загорелся крохотный зеленый светодиод, встроенный в настольную лампу. Значит, зондирование показало успех беседы. Писатель явно увлечен.
– Я очень люблю Азимова, – доверительно сообщил ему Наставник. – Вы же знаете, у него есть романы-продолжения знаменитой трилогии. Например, «Академия на краю гибели». Азимов издал ее в 1982 -м. Я специально сделал выписку из романа для сегодняшнего разговора…
Он взял лист плотной бумаги из папки, вопросительно посмотрел на Писателя:
– Не возражаете, Аркадий Борисович?
– Что вы! Послушаю с удовольствием…
– И не боитесь? – удивленно вскинул брови Писатель.
– Нет, не боюсь, – рассмеялся Наставник. – Только смелым покоряется история, не так ли? Диктатура не может продолжаться вечно. Ей что-то должно прийти на смену. Нечто более сложное и высокое. Нечто, что навсегда изменит историю человечества, не дав ему сбиться с пути космической экспансии.
А нынешнее человечество – в кризисе. Люди мельчают и подлеют. Ну, кончится тот импульс, что придал стране Верховный, – а что дальше? Уповать только на созданные нами структуры и институты нельзя. Надобно гораздо большее. Ведь следующие проблемы, что встанут перед нами, будут намного сложнее нынешних. Это сейчас нам кажется, что камень преткновения – это мясо на прилавках, много пива и джинсов, желание иметь тридцать сортов колбасы в магазине, дешевое и удобное жилье для каждого, портативная энергетика. А завтра придется иметь дело с таким, что достойно пера Лема или Клиффорда Саймака.
Мы дожмем Соединенные Штаты, это всем видно. Но что дальше? Ведь надо предъявить человечеству альтернативу западному образу жизни. Причем красивую, в которой хочется жить. Да еще такую, что может решить самые жгучие проблемы, терзающие мир. Разве это – не суперзадача?
Нам придется очень трудно и через двадцать лет, Аркадий Борисович. Мы попросту будем закрывать ненужные заводы и фабрики, убитые новыми технологиями. Самая первая проблема: куда девать миллионы людей нетворческого труда, неквалифицированного физического труда, что заняты в старой промышленности? В старой индустриальной системе? Вечные дороги с необычным покрытием, вечные трубы в жилищно-коммунальном хозяйстве, дома быстрого возведения и прочее – все это лишит работы миллионы рабочих. Абсолютно беспроводная телефонная связь, децентрализованная энергетика, маленькие заводы с огромной производительностью на новых физических принципах – еще тьмы и тьмы рабочих мест в минусе. Сельское хозяйство практически без химии и минеральных удобрений, биотехнологические фабрики почти без участия человека в производстве, одностадийные заводы по переработке нефти – еще целые отряды работников, что окажутся ненужными.
Надо придумать, как и чем их занять. Каким смыслом наполнить их жизнь? Какое место в новом обществе им обеспечить? На какие новые суперпроекты бросить? Чтобы они не спились, не превратились в люмпенов или дебилов.
– А я вам еще одну угрозу подскажу, – закуривая сигарету, перебил Наставника Писатель. – Вы только представьте себе, что вся эта свободная энергетика и технологии малогабаритного производства попадут в руки тех, кто спит и видит, как оторвать от Союза Украину, Закавказье, Среднюю Азию. И Прибалтику, кстати. Если можно прожить без нефти и газа Сибири, то сепаратизм возрастет во много раз…
– Верно, Аркадий Борисович, – Наставник описал рукой в воздухе некий эллипс. – Это и будет первый психоисторический кризис нашего СССР-Инкорпорейтед. И чтобы его преодолеть, чтобы найти новые смыслы и в одночасье развернуть совершенно новые виды промышленности и вообще сферы деятельности, нам и понадобятся люди новой ступени развития.
А дальше нас ждут новые психоисторические кризисы…
– Догадываюсь…
– А чего гадать? Все буквально на поверхности лежит. Куда, сударь вы мой, приведет развитие нейросетей? К появлению личностей, что живут в них после физической смерти. Вы представляете такой народ, что состоит не только из живых в прямом смысле этого слова? И это будет уже не художественная метафора, а реальность! Ладно там встреча с инопланетным разумом… А овладение принципиально новыми видами энергии? А проникновение в тончайшие тайны мироздания? А построение мира без войн? А управление технологиями, что могут при неправильном применении вызвать вселенские катастрофы?
Знаете, ведь нынешний хомо сапиенс – разумное существо первого поколения. Его разум далек от совершенства. Чересчур часто люди нынешнего типа совершают глупости, попадают в плен «общего мнения», не могут стряхнуть с себя старые догмы. В этом смысле мы недалеко ушли от первобытных охотников-кроманьонцев, боявшихся всего и вся, веривших в тысячи примет. Вам напомнить случаи, когда род людской уничтожал гениальных изобретателей? Как тупо затаптывал живительные новшества? Как верх брали и берут косность, предрассудки, эгоизм господствующих групп и умственная леность?
Если мне не изменяет память, даже в нашем самом читающем в мире народе только 20 процентов людей могут воспроизвести логические рассуждения прочитанного текста. А все остальные – так, жвачные стадные животные. Немыслящее большинство. Причем везде: что в «тоталитарном СССР», что на «свободном Западе». Допустимо ли это? Англосаксы поступают жестоко: жвачных немыслящих отсеивают с помощью разных образовательных методик. С ними никто не собирается возиться. В нашей традиции иное: попробовать поднять народ на более высокую ступень развития. Сделать так, чтобы мыслящих стало как можно больше, а жвачных – как можно меньше. Вот почему нужно создавать разумного человека следующего уровня!
А какие проблемы встанут, когда мы по-настоящему выйдем в космос? Когда начнем строить сначала заводы на орбите, а потом – на Луне?
Но давайте начнем с того, что ближе. Нам нужен образ Мира Полудня. И вы его увидите – останется только сложить фрагменты мозаики. Вы согласны?
– Да! – уже без промедления ответил Писатель. – Вы предлагаете мне принять участие в воплощении собственных романов. Не каждому выпадает такая возможность.
Сергей Васильевич довольно ухмыльнулся про себя. Эта интеллигенция, ругая власть предержащие, в то же время страстно жаждет им служить.
Это хорошо!
– Вы не сталкиваетесь с проблемой кадров? – поинтересовался Писатель. – Ведь вам же для такой работы нужны без лести преданные. Люди, готовые создавать новый мир самозабвенно, с утроенной энергией – и при этом свободные от сковывающего догматизма, изобретательные и предприимчивые. Как вы их находите? Ведь правящая партия за семьдесят лет…
– …Изрядно загнила, – Наставник закончил мысль собеседника, колюче улыбнулся. – Да, это так. Как отделить настоящего строителя будущего от лицемера, карьериста, просто жучка? Да, это проблема. Но мы научились искать таких людей и отделять их от негодного человеческого материала.
– С помощью ваших ясновидящих и психотехнологий? – Писатель вопросительно поглядел в глаза Наставника.
– Да, конечно. Но первичный отбор можно делать более простыми методами. Я называю их «соблазн жвачки». Хотите, расскажу вам одну историю?
И Сергей Васильевич поведал гостю об одной из мрачных и унизительных эпизодов истории СССР. Все
