Вот невдалеке в сквере он увидел большой серый аэростат, рядом группу женщин в военной форме.
«Подумать только, фашисты бомбят Москву», — грустно раздумывал Ермолай.
Наконец он вышел к нужному, обычному трехэтажному серому зданию. Оно практически ничем не отличалось от соседних примерно таких же домов застройки прошлого века.
На здании не было никаких вывесок, табличек. Сергеев вошел в подъезд и сразу наткнулся на двоих серьезных милиционеров, сержанта и ефрейтора.
— Вы к кому, товарищ? — строго спросил сержант. Ермолай достал документы, передал сержанту и вымолвил:
— К начальнику хранилища.
Сержант долго рассматривал документы, затем скрылся за какой-то дверью.
«Пошел звонить служивый, — подумал Ермолай. — Порядок на входе, это хорошо».
Вышел сержант через пару минут и, обращаясь к напарнику, громко выдавил:
— Евсеев, проведи товарища Сергеева к товарищу Степаняну, — и передал документы Ермолаю.
Вскоре Сергеев оказался на третьем этаже здания и входил в кабинет начальника хранилища…
* * *Общение с хмурым начальником хранилища в кабинете было скоротечным и малоприятным.
Покинув кабинет, Степанян, стройный мужчина примерно 40 лет и Сергеев зашли в лифт. Кабина спустилась на первый этаж и пошла ниже. Остановилась она, как заметил Сергеев, на отметке минус-2.
— В тридцатые годы большие купеческие подвалы этого дома были переоборудованы под хранилище, — выходя из кабины лифта, вяло пояснял Степанян.
«Здесь, в отличие от хранилища № 2, тесновато и душновато», — осматривая помещение, подумал Ермолай.
— На этаже минус-2 у нас 4 кладовые и на этаже минус-1 — тоже четыре. Что вы хотите посмотреть?
— Давайте обойдем все ваши кладовые, — предложил Ермолай.
— Хорошо…
Сергеев вместе с начальником хранилища обошли все кладовые. Работа по формированию стеллажей из слитков золота и платины здесь шла гораздо медленнее, чем в хранилище № 2. Ермолай дал несколько советов, на которые Степанян отреагировал задумчиво-молчаливо.
— Нужно добавить людей на работы по сборке стеллажей и увеличить темпы сборки, — предложил Ермолай.
Но хмурый Степанян снова никак не отреагировал на предложение.
Ермолая это вывело из себя.
Он строго изрек:
— Я сегодня вечером буду докладывать товарищу Булганину о ходе работ. Что прикажете ему доложить?
Начальник хранилища встрепенулся, удивленно взглянул на Сергеева и быстро вымолвил:
— Можете не сомневаться, товарищ Сергеев, мы выполним ваши указания и ускорим темпы сборки.
«Так-то лучше», — усмехнулся Ермолай.
Когда они закончили осмотр и поднялись на третий этаж, то увидели в коридоре майора Истомина.
— Здравствуйте, товарищи, — весело приветствовал майор. — Как вы тут?
— В целом все идет по плану, Николай Максимович, — весело ответил Ермолай.
— Познакомьтесь, товарищи, — член государственной спецкомиссии, майор Истомин Николай Максимович.
— Начальник хранилища № 1 Госбанка СССР Степанян Иван Иванович.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Пойдемте ко мне в кабинет, — широко улыбаясь, предложил Степанян, — выпьем чаю, поговорим.
— С удовольствием, — бросил Истомин…
В кабинете от вялости и хмурости Степаняна не осталось и следа, скорее наоборот. Мужчины живо обсуждали насущные вопросы…
Где-то через час Сергеев и Истомин покинули кабинет начальника хранилища.
На городской улице Истомин стал внимательно осматривать ближайшие к зданию хранилища дома.
— Заметили что-то подозрительное? — спросил Ермолай.
— Нужно будет попросить полковника Норейко, чтобы их люди обследовали ближайшую к хранилищу округу, — ответил майор. — А еще лучше, чтобы установили из этих домов скрытное и постоянное наблюдение за хранилищем. То же самое нужно будет сделать и по хранилищу № 2.
«Ему виднее», — решил Ермолай и не стал возражать.
Они сели в машину майора.
— Вид у тебя, Ермолай, уставший, мало отдыхаешь, — изрек Истомин.
— Какой тут может быть нормальный отдых, — бросил Сергеев.
— А вот мы, друг, и будем далее отдыхать, — весело изрек Истомин. — Сейчас едем ко мне домой. Я паек получил, пожарим картошечки с тушенкой, есть у меня и огурчики, и спиртное найдется для профилактики…
* * *Москва, хранилище № 1 Госбанка СССР
После ухода гостей Степанян выругался — его, одного из самых крупных специалистов страны по хранению ценностей, кто-то будет учить?
— Этот выскочка и пацан Сергеев будет меня учить! — воскликнул. — И этот майор Истомин тоже хорош! Слоняются по тылам, изображают из себя все знающих и умеющих!
Степанян решил позвонить своему хорошему знакомому, председателю Госбанка Булганину, и пожаловаться.
— Приветствую, Николай Александрович.
— Привет, Иван Иванович. Как у тебя дела по металлам?
— Все по плану. Вот были у меня Сергеев и Истомин, все дотошно осмотрели, даже дали советы…
— Это хорошо, — прервал Булганин. — Ты с ними веди себя повежливее, Иван Иванович, они находятся при исполнении особого задания. Время сейчас военное. Ты понял меня? Не заводись!
Степанян поперхнулся! Он было хотел выплеснуть неудовольствие на гостей. А тут!?.
Выдавил:
— Понял.
— Прояви зрелость и мудрость, Иван Иванович, я на тебя надеюсь, — продолжал Булганин. — А сейчас, извини, не могу говорить, успехов тебе, — в трубке послышались короткие гудки…
Степанян положил трубку, выругался и задумался…
* * *В квартире майора Сергеева, хозяин и Истомин вместе дружно приготовили богатый ужин. С разговорами трапеза затянулась. Говорили обо всем: работе, жизни и, конечно же, войне… К сожалению, сводки с фронтов были неутешительные. На московском направлении фашисты, захватив Смоленск, продвигались дальше и дальше к Москве.
В какой-то момент Истомин стал очень серьезным, если не сказать, суровым.
— Мне сообщили, что умер наш боевой товарищ, капитан Ягодинок.
— Как? — воскликнул Ермолай.
— Ужасные, нечеловеческие боли и, видимо, отсутствие позитивных перспектив довели его, и он наложил на себя руки.
«Ужасная, ужасная война! Погибают такие люди!» — воскликнул Ермолай.
В памяти его вмиг проскочили эпизоды операции «Элегия»…
Истомин наполнил рюмки и вымолвил:
— Давай его помянем.
Стоя они выпили, какое-то время помолчали…
Затем
