– Мой добрый друг, я обязан вам жизнью!
Отважный рыбак ответил с почтением:
– Нет! Нет! Этим вы обязаны Богу; что до меня, то я очень рад быть скромным орудием его милости.
– Но вы разрешите мне вас отблагодарить? – сказал мистер Маркем, схватил обе большие ладони спасителя в свои руки и крепко их сжал. – Мое сердце никак не успокоится, а нервы испытали слишком большое потрясение, и сейчас я не могу сказать много; но, поверьте мне, я вам очень, очень благодарен!
Было совершенно очевидно, что бедный старик глубоко тронут, так как по его щекам потекли слезы. Рыбак ответил с грубой, но искренней вежливостью:
– Ладно, сэр! Благодарите меня, если вашему бедному сердцу будет от того легче. Думаю, на вашем месте я бы тоже был благодарен. Но, что до меня, сэр, мне не нужна никакая благодарность. Я рад, вот и все!
Практическое подтверждение благодарности Артура Фернли Маркема местные жители увидели чуть позже. Не прошло и недели, как в порт Крукен пришло самое чудесное рыболовное судно, какое когда-либо видели в гавани Питерхеда. Оно было полностью укомплектовано парусами и всевозможными снастями, а также самыми лучшими сетями. Построивший его мастер со своими людьми уехал поездом, предварительно оставив жене рыбака, ловившего лосося, бумаги, подтверждающие его права владельца.
Когда мистер Маркем и этот рыбак шагали вдвоем по берегу, англичанин попросил своего спутника не упоминать о том, что недавно он оказался в таком опасном положении, так как это лишь расстроило бы его дорогую супругу и детей. Он сказал, что должен предупредить их всех о зыбучем песке, и с этой целью тут же стал задавать вопросы, пока не убедился, что получил полные сведения по этой теме. Но перед тем как они расстались, Артур спросил у рыбака, не видел ли тот еще одного человека, одетого так же, как он, на другой скале, когда спешил к нему на помощь?
– Нет-нет! – услышал он в ответ. – В этих местах нет другого такого дурака. И не было со времен Джейми Флимана, что был шутом у лэрда[123] Удни. Я вам так скажу, приятель: такого варварского наряда, какой был на вас до сих пор, сроду не видали в этих краях. Думаю, что такое платье никогда не предназначалось для сиденья на холодных скалах, как вы тогда сидели. Приятель, разве вы не боитесь ревматизма или люмбаго[124], если плюхаетесь на холодные камни голым задом? Я подумал, что вы чудак, когда увидел вас утром в порту, но это просто глупость или безумие с вашей стороны так поступать!
Мистер Маркем не стал спорить насчет этого, и так как они теперь были близко от его дома, он пригласил рыбака выпить стакан виски. Тот согласился, и они расстались на ночь. Артур же постарался предупредить всех членов своей семьи о зыбучих песках, упомянув, что и он сам попадал там в опасное положение.
В ту ночь он совсем не спал. Слышал, как часы отбивали один час за другим, но, как ни старался, не мог уснуть. Снова и снова он вспоминал ужасный эпизод с зыбучим песком, начиная с того момента, когда Сафт Тамми прервал привычное молчание, чтобы прочитать ему проповедь о грехе тщеславия и предостеречь его. В его мозгу все время вертелся вопрос: «Так ли я тщеславен, что пополнил ряды глупцов?», и ответ приходил к нему словами безумного прорицателя: «Суета сует, говорит проповедник. Все есть суета. Раскайся, пока зыбучий песок не поглотил тебя!» Неизвестно почему, но он начал ощущать приговор судьбы. Бедняге казалось, что ему на роду написано погибнуть в том зыбучем песке. Разве он уже не встретился там лицом к лицу с самим собой?
Когда настало серое утро, Артур все же задремал, но было очевидно, что эти мысли преследовали его и во сне, так как его разбудили слова жены:
– Спи молча, прошу тебя! Этот проклятый костюм горца свел тебя с ума. Перестань разговаривать во сне, если можешь!
Неизвестно почему, но мистер Маркем обрадовался, словно с его груди сняли ужасную тяжесть. Он спросил жену, что именно говорил во сне, и услышал в ответ:
– Ты так часто это повторял, что, видит Бог, любой бы запомнил. «Не лицом к лицу! Я видел орлиное перо над лысой головой! Еще есть надежда! Не лицом к лицу!» А теперь спи! Спи!
И после этого он действительно уснул, так как, по-видимому, осознал, что пророчество безумца еще не сбылось. Он не встретился лицом к лицу с самим собой, во всяком случае, пока.
Рано утром его разбудила горничная, сообщившая, что явился какой-то рыбак и хочет его видеть. Артур оделся так быстро, как только смог – все-таки он еще плохо управлялся с одеждой шотландских горцев – и поспешил вниз, поскольку ему не хотелось заставлять спасителя ждать. Увы, посетителем оказался не кто иной, как Сафт Тамми, что неприятно удивило почтенного торговца. Старик же сразу взял быка за рога:
– Я должен ждать возле почты, но подумал, что потрачу на тебя часок и зайду только для того, чтобы посмотреть, носишь ли ты по-прежнему тот дурацкий костюм, говорящий о твоем тщеславии. Вижу, что ты ничему не научился. Что ж, время приближается, это уж точно! Однако у меня по утрам полно свободного времени, так что я буду заходить к тебе, чтобы посмотреть, как ты поживаешь и не отправился ли к зыбучим пескам, а оттуда – прямиком к дьяволу! А теперь я пошел на работу!
Провозгласив это, Тамми сразу же ушел, оставив мистера Маркема весьма раздосадованным, потому что служанки, слышавшие всё, напрасно старались скрыть свой смех. По правде говоря, Артур решил в тот день надеть обычный костюм, но визит Сафта Тамми заставил его передумать. Он им всем покажет, что Артур Фернли Маркем не трус, – и будь что будет!
Когда он вышел к завтраку в полном боевом наряде, дети все как один опустили головы и их затылки сильно покраснели. Поскольку никто из них не рассмеялся – кроме Титуса, самого младшего, который зашелся в приступе истерического кашля и был тут же изгнан из комнаты, –
