Артур покосился на чемодан, стоящий у ног, и ответил:
– Я собран, крошка Ло. А у тебя несколько часов. Постарайся собрать самое необходимое.
Глава 4
/Деймон Сакс/
Просыпаться от писка котят то ещё удовольствие. Притом крайне сомнительное.
Оказавшийся кошкой кот был вообще во всех отношениях неправильным животным. Выделенную Ричардом коробку эта мать-героиня игнорировала, зато мою кровать в качестве гнезда облюбовала со всей тщательностью и настырностью.
Несколько раз то я, то Ричард перекладывали котят обратно в коробку, но через некоторое время животное без имени и родословной вновь перетаскивало их на кровать поближе к моим подушкам. Чем объяснялась столь странная любовь, мне было неведомо, и все же, почему-то вместо бешенства, разглядывая в очередной раз испачканное лапами постельное белье, я испытывал непонятное умиротворение.
Деймон Сакс – железный канцлер, умиляющийся от вида котят. Что может быть глупее и придурочнее?
Наверное, желание нарвать букет чертополоха, с которым я проснулся сегодня утром.
Мне бы выбросить эту женщину из головы. Тем более, что она этим самым и занималась. Всеми способами показывая, как сильно не желает видеть. А вот я хотел встречи. Пусть самой последней, но мне было жизненно необходимо взглянуть ей в глаза и извиниться, как бы неуместно это не выглядело.
“– Прости за то, что я с тобой сделал?” – самые нелепые слова в этой ситуации, которые абсолютно не помогут делу. Потому что мой поступок не достоин прощения, никогда.
Наверное, именно от этого осознания я и купил ей тот невыносимо огромный букет и самый дорогой браслет, который только нашел в Столице.
И ведь знал же, что не примет, но все равно отправил.
Уже вечером узнал, что цветы оказались на помойке, а вот украшение Аманда оставила. Где-то в сердце этот ее поступок откликнулся разочарованием, которое я тут же в себе задушил.
Рубины наименьшая возможная компенсация за потерянную девственность. Быть может, у Аманды просто слабость к ювелирным изделиям, и тогда она, как девушка, просто не смогла побороть себя и выбросить украшение.
А газеты тем временем продолжали пестреть новостями о свадьбе. Ко мне несколько раз приходили представители ювелирных контор. Но пара грубых намеков и все “подобные” деловые походы прекратились. Зато Аманду продолжали осаждать все кому не лень.
Я все же не выдержал и установил за ее домом слежку. Отчего-то мне хотелось знать, чем она занимается, как продолжает жить дальше, поэтому, когда спустя час после завтрака, Ричард принес в кабинет отчет от наблюдателей, я вцепился в конверт, словно путник в пустыне за флягу с водой.
И новая качель перебросила вектор моих эмоций в обратном направлении, заставив в очередной раз ею восхититься.
Вчера вечером Аманда в компании с экономкой погрузили в машину все полученные сладости из кондитерских и уехали, как удалось выяснить у болтливой кухарки, в сиротский приют на окраине города. Вернулась она далеко за полночь, одновременно с Грегором, который приехал из недельной командировки на Юге страны.
Я отложил отчет в сторону, откинулся на кресло и по привычке поправил очки. Рука ничего не нащупала, а я запоздало вспомнил, что артефакт встречи с буйствующей Амандой не пережил. Стекла до сих пор были в мастерской и, судя по скептическому выражению лица артефактора, восстановлению не подлежали.
В комнату опять постучались.
– Входи, – разрешил я, понимая, что там Ричард.
– Сэр, – он тихо вошел и протянул еще один конверт. – Только что принесли.
Я с сомнением взглянул на послание. Во-первых ничего не ждал, разве что запрос с Юга по поводу Аманды. Нестыковки по-прежнему не давали мне покоя, и я был готов отдать приказ поднять всю бывшую Макению с ног на голову, чтобы перевернуть ее вдоль и поперек, лишь бы узнать, какая тварь так подставила девчонку. Но не мог. Подобные действия могли поднять шум не меньше того, что царил сейчас в газетах.
Но и шифровкой с Юга это быть не могло, такие вещи не носили мне на дом.
Повертев в руках конверт без обратного адреса, я очень аккуратно вскрыл его канцелярским ножом, достал сложенный вдвое лист и вчитался в строки хорошо известного по работе шифра.
“ Один из информаторов по интересующему вас вопросу найден накануне встречи мертвым. Официальная причина: самоубийство через повешение. Следов борьбы не обнаружено. Предсмертная записка написана рукой покойного, однако мотивы побудившие к поступку не указаны…
Возможно произошла утечка информации с раскрытием имен свидетелей. Запрашиваю разрешение на использование дополнительного канала связи в обход официального ведомства. Картер.”
– Какого черта? – я отложил бумагу в сторону, а потом вновь придвинул и перечитал трижды. – Утечка в бюро – возможно, но убийство…
Могла ли Аманда догадаться, кто из бывших дружков золотой молодежи Юга оклеветал ее? Возможно, могла. Но убийство? Что за бред?
Она бы с большей долей вероятности хотела убить за произошедшее меня, чем кого-то, кто не умел держать язык за зубами.
И все же Картер считал, что дело нечисто. Потому что не бывает таких совпадений – убийства накануне встречи. Иначе он не стал бы в нарушение всех правил и норм вначале отправлять послание по дополнительному каналу, и только потом спрашивать разрешение.
Ведь были же и другие свидетели, заявлявшие, что спали с девушкой. Почему бы не допросить их? Так что использование запасного канала Картеру я разрешу, так же как и незамедлительно сообщать мне обо всех странностях, происходящих на Юге, а пока я встал из-за стола, подхватил пиджак и вышел из кабинета.
Наверное, если бы не это донесение, я бы не решился на тот поступок, идея которого созрела в моей голове.
Мне хотелось встретиться и взглянуть в глаза Аманде. Даже если после этого она разобьет мне о голову вазу, которую вчера не разбила об ушлого представителя типографии.
Но перед тем, как отправиться к ее дому, я выехал за город. Долго бродил по заросшему сорняками полю и собирал самый красивый… Чтоб его! Но очень колючий букет чертополоха. Стебель к стеблю складывал фиолетовые цветы, не жалея исколотых рук и пальцев.
И получал от этого странное удовлетворение, словно мазохист, наказывающий себя за проступок и понимающий, что именно так, а не иначе будет правильно.
С этим букетом я заявился на порог ее дома, долго стоял перед дверью, не решаясь дернуть за колокольчик. Потому что разум настойчиво твердил уехать, иначе я рискую получить всеми собранными колючками по морде.
Когда же собрался с духом и постучал, двери открыла незнакомая девушка с огромными глазищами, буквально в пол-лица, и в скромном платье. Наверное, экономка.
При виде меня она замерла на мгновение, явно узнавая. Хотя чего удивляться, сейчас меня разве что собаки в лицо не знали.
– Доброго дня, – поздоровалась она. – Я чем-то могу вам помочь?
– Я к миссис Харрисон. Можно ли ее
