После разговора со своими родителями впервые за три года он знал, что Сэди говорит правду. Его мать отвергла ее, но он не собирался просить и умолять. Его мать с гордостью рассказала ему, как она защищала его предстоящий брак, и он по-прежнему слышал ее холодные слова.
– Я не собиралась позволять какой-то иностранке и охотнице за миллионами помешать мне наконец-то обрести дочь, которую я хотела, а ты все разрушил своим распутством.
Если он когда-либо сомневался, любит ли его мать, то теперь знал правду. Она хотела дочь, но у нее родился сын – ее единственный ребенок.
– Ты достаточно долго скрывала от меня сына, Сэди. По этому вопросу не будет никаких обсуждений. Вы оба поедете в Рим со мной.
– Я не могу просто так уехать отсюда. У меня ребенок. Ты хотя бы представляешь, что это значит? – Она посмотрела на него, гневно поджав губы. Он хотел, чтобы она задыхалась от удовольствия, но сейчас было не время думать об этом. Сейчас он должен думать о своем сыне.
– Я не шучу, Сэди. Это не обсуждается. Вы поедете в Рим со мной.
– Я не собираюсь так резко менять жизнь Лео ради человека, который уже подвел его однажды. – Ее слова задели его за живое. Если Антонио не будет воспитывать мальчика, Лео почувствует такую же нехватку любви, какую испытывал он сам, хотя мать и отец присутствовали в его жизни.
– Но ты планировала вернуться в Англию. Разве это не резкая перемена в жизни Лео? – Антонио ни за что не позволит Лео покинуть Италию. Он наследник ди Марчелло.
– Ему будет лучше со мной и моими родителями. – Ее мнение о том, что его сыну будет лучше жить подальше от него, только сильнее убедило Антонио в правильности его намерений.
– Ему будет гораздо лучше в Риме со мной, его отцом.
Он не сдержал гнев в голосе, и она посмотрела на него настороженно и неуверенно. Молчание затянулось, напряжение усилилось.
Наконец она с сожалением произнесла:
– Нет. Никогда. У тебя был шанс, Антонио, и ты его упустил.
– Разве он у меня был? Разве ты сообщила мне, что ты беременна от меня? – Сложив руки на груди, он ждал ее ответа, хотя в глубине души понимал, что во всем виновата его мать.
– Нет, но… – Сэди запнулась под его пристальным взглядом, но Антонио отказывался ей сочувствовать. Он должен помнить, что она четыре года скрывала от него сына.
– Мы отправимся в Рим, где сразу поженимся, – заявил он.
Паникуя, она уставилась ему в глаза:
– Поженимся? Ты свихнулся? – Она затаила дыхание, словно не понимала того, что он говорит.
– Свихнулся ли я, решив снова жениться? Вполне возможно. Ты помнишь, что ты сказала мне на прошлой неделе? «Единственный человек, имеющий право влиять на решения, которые я принимаю в отношении моего сына, должен будет жениться на мне».
Она смотрела на него с ужасом, не в силах произнести ни слова, а он продолжал доказывать свою точку зрения.
– Этим человеком буду я, Сэди.
– Я не хочу выходить за тебя замуж, – отрезала она.
– Речь не о твоих или моих желаниях. Речь о том, что лучше для Лео. – Она смотрела на него, пока он говорил, и он знал, что побеждает. – Если хочешь, возвращайся в Англию. Лео остается здесь, со мной.
Сэди показалось, что мир вокруг нее рушится. Какая она все-таки дура, если решила, что Тони был послан Антонио. Она запаниковала. Что делать, если его угроза реальна? Он способен отобрать у нее Лео.
– По-твоему, две недели маскировки доказывают, что ты сможешь стать хорошим отцом? – Ей было приятно видеть изумление на его красивом лице. – Я не желаю, чтобы ты воспитывал Лео.
Антонио опустил руки и подошел к ней вплотную, но она не собиралась пугаться. Пусть он всесильный бизнесмен, однако она не позволит ему диктовать, как она и Лео должны жить.
– Я отец Лео. У меня тоже есть на него права, Сэди. Права, которых ты лишила меня со дня его рождения. – Он говорил угрожающе тихо, и она знала, что играет с огнем, но не могла уступить ему, хотя понимала его правоту.
– Я писала тебе, Антонио. Я сделала все возможное, чтобы ты узнал о моей беременности. Конечно, ты хотел забыть наш уик-энд, чтобы играть роль счастливого мужа. Но это продолжалось не очень долго, не так ли? Шесть месяцев?
– Да. Ты отлично осведомлена.
Ее потряс его тон. Судя по всему, ему было крайне неприятно, что он так скоро развелся.
Она пыталась вспомнить все, что читала о его браке, прежде чем запретила себе вспоминать этого человека, не захотевшего иметь дело с ней и своим ребенком. Через несколько месяцев после свадьбы в прессе было множество фото Антонио с разными женщинами. Ясно, что он был виноват в разводе. Она не желала, чтобы у Лео был подобный отец.
– Зачем мне человек, который, бросив меня беременной, не сумел выполнить брачные обеты? – Она была уверена, что ее новая линия атаки избавит его от бессмысленной идеи пожениться, но его мрачный взгляд лишил ее этой уверенности.
– То, что произошло между мной и Элоизой, не имеет никакого отношения к тому, что мы обсуждаем. И это определенно не повлияет на мою способность быть хорошим отцом Лео. – Она шагнула назад, слыша гнев в каждом его слове. Ей было неприятно, что он назвал свою бывшую жену по имени.
– Можешь ли ты обеспечить Лео безопасность и дать ему любящую и счастливую семью? – Она опять сменила тактику. – Придешь ли ты к нему в середине ночи, если ему приснится плохой сон? Ты будешь проводить с ним время, даже если тебе захочется заняться чем-то другим?
Она вздохнула и посмотрела на него. Его молчание говорило все, что ей требовалось знать. Антонио никогда не размышлял о таких вещах.
– Я хочу, чтобы мой сын был со мной, Сэди, и я сделаю все, что требуется. – Он понизил голос, говоря сдержанно и уверенно.
– Он не вещь. Он ребенок. Мой ребенок. – Она повернулась и прошагала мимо него, раздраженная тем, что их разговор идет по кругу. Все сводилось к тому, что Антонио хотел получить Лео. – И я не позволю тебе забрать его у меня.
Она выглянула на улицу в небольшое окно, стоя спиной к Антонио, словно это заставило бы его исчезнуть. Однажды она сдуру поверила, будто он явится к ней, узнав о сыне, и признается в любви к ней. Будто он скажет, что не может жить без нее. Но теперь она знала, что этого никогда не случится. Мужчина, надменно стоящий в ее маленькой квартире, был холоден как лед. Он был
