Дораян Шакрам был последним мужчиной в роду, существовавшем ещё со времён диких кочевых племён степных земель. Его далёкие предки первыми из того народа осели на одном месте, превратившись из кочевников в воинов-земледельцев. Захватывая рабов в зимних военных походах, весной и летом с помощью подневольного труда они стремительно развивались, делая себя ещё сильнее. До сих пор где-то стоят древние города и крепости, построенные в те далёкие времена, разумеется, давно превратившиеся в ископаемые развалины или даже пыль. И вот теперь он остался последним главой рода, имея на руках совсем недавно повзрослевшую внучку. Пусть её силы духовного обновления уже достигли невероятного уровня, но она всего лишь женщина, не способная продлить их род. Дораян себе весь мозг сломал, пытаясь решить эту проблему после смерти своего последнего сына — его-то время давно ушло, а технология омоложения стала доступна довольно поздно чтоб исправить ситуацию.
"Ох-ох… Вот помру я, и что моя малышка делать будет? Чёрт бы побрал этих ублюдков из рода Грогат! И ведь компенсация давно получена, и виновные преданы смерти… но, призраки бы их побрали, сына мне это не вернёт!", — поднявшись на ноги, седой старик подошёл к встроенному в стену зеркальному бару. Выбрав нужную марку вина в списке доступного, он застыл на секунду у закрытой дверцы, а когда прозвучал звук доставки, мягко её открыл. На зеркальной поверхности стояла древняя запылённая и покрытая паутиной бутыль, которую он быстренько обмёл специальной метёлкой из перьев и унёс обратно к маленькому столику у кресла. Наполнив бокал терпкой жидкостью, старик вновь начал гонять мысли по постаревшему мозгу.
"Я не могу потерять родовой дар! Ни при каких обстоятельствах! Если потребуется, подключу генетиков и создам собственный клон, плевать на законы, когда вопрос касается сохранения рода… Но это ударит по нашему положению… сильно ударит. Чёрт возьми, и что мне делать с этими драными традициями? И ведь отмахнуться то от них нельзя…", — осушив залпом бокал дорогущего напитка, Дораян Шакрам в тысячный раз пытался придумать выход из сложившейся ситуации, — "Родовая способность доминирует по мужской линии, женщины слабо влияют на силу и особенности дара. Простой смертный в мужьях с Кали легко сотрёт половину силы наследия и даже если их сыновья пробудят дар, он будет ослаблен ещё долгие столетия. Муж из другого рода практиков духа скорей всего сотрёт дар рода полностью, ассимилировав силу крови под свой собственный дар, что является худшим для нас вариантом. Фактически наш род ассимилируют, и мы просто прекратим своё существование…", — тяжело вздохнув, немного захмелевший старик с горя залпом осушил ещё один бокал напитка.
— "Ох боги, что же мне старику делать?", — обречённо прошептав в потолок слова бессильной злобы, Шакрам постарался расслабиться. Когда-то их род был удостоен дара богини — шаманы племени научились входить в транс, в котором, растрачивая энергию духа, они умудрялись излечивать очень серьёзные раны их воинов. В те времена, когда медицина была в зачаточном состоянии, это умение множество раз спасало их великих воинов от смерти, за счёт чего они и доминировали над остальными. Со временем эта сила становилась всё могущественнее, позволяя исцелять самые жуткие травмы и раны. Сейчас же, спустя сто пятьдесят столетий развития дара, его внучка уже в девятнадцать лет могла отрастить человеку ногу всего за несколько секунд, нейтрализовать биологическое оружие в теле или даже вылечить рак в последней стадии. И теперь они могли потерять дар, служивший им верой и правдой пятнадцать тысяч лет! Просто безумие…
Оставался последний шанс на спасение — проект бессмертных. Если этот эксперимент над чужой расой обладающей магией, открытой его родом десять лет назад, завершится успешно, он сумеет создать для своей внучки идеального мужа, чья кровь максимально бережно перенесёт их родовой дар на будущих детей. Как оказалось, магия — это не техники духа, отчего они не конфликтуют, а только усиливают друг друга… в теории. Только бы всё получилось!
Прогнав по своему телу лечебную энергию, Дораян Шакрам заблокировал на время действие алкоголя — не дело представать захмелевшим перед подчинёнными. Загрузился голографический экран прямо посреди шикарного особняка на землях древнего рода, расположенных на личном полуострове, и перед стариком появилось изображение командующего войсками федерации военных сил.
— Квантир (11) Нойен, доклад! Живо, — взгляд старика был суров и тяжёл, и даже бывалый вояка замялся под блеском его мраморно белых глаз — отличительной чертой рода Шакрам.
— Склоняюсь перед волей великого рода… — мужчина, не так давно на равных разговаривавший с Константином Хайрок, сейчас выглядел словно слуга перед господином, — У меня есть интересные сведения, господин. Мы нашли человека-мага.
Да, Нойен действительно был секретным слугой рода Шакрам, потому и общался с господином только по его инициативе. Для всех он всего лишь талантливый военный, зависящий от политиков и богатых выскочек, как и все. На деле же Нойен подчиняется тем, кто стоит выше законов федерации, и чем лучше он будет скрывать это, тем лучше выполнит поставленную родом задачу.
— Нет, не сейчас. Передай все сведения по безопасному каналу — это не галофонный разговор. Если всё и правда получится, род не забудет твоей службы! — улыбнувшись суровому вояке, Дораян сразу отключился.
Человек-маг? Из него выйдет идеальная заготовка. Неужели судьба дала им шанс всё исправить? Богиня вновь к ним благосклонна? Лишь время даст ответы на его вопросы!
Глава 27
"Странная штука, человеческая память. Сколько бы я ни пытался вспомнить личную жизнь людей, чей опыт затолкали внутрь меня, никак не выходит. Я вспомнил принципы работы электроники, протоколы шифрования программ управления автоматической роботизированной турели системы Гаусса модели "Шумиджу Тип2-М", рецепты простых взрывчатых веществ, типы взрывателей, способы эффективной стрельбы, приёмы рукопашного и ножевого боя, ТТХ двадцати одной единицы ручного огнестрельного оружия, тактические схемы при засадах, скрытном проникновении, штурме зданий… дьявольщина, да я даже помню историю зарождения стиля тайского бокса, но почему я не помню хоть кусочек личной жизни этих
