– Что?.. – мгновенно проснувшись, вскрикнула Зара, даже не задумываясь, что родители еще, возможно, спят.
Она повертела головой, беспорядочно теребя волосы, чтобы разглядеть их внимательнее. Пряди окрасились до самых корней.
– О нет. О нет. Что случилось? Как? – лихорадочно шептала она.
Ее волосы были не просто фиолетовыми. Они блестели. Даже мерцали. Ничего подобного на человеческой голове девочка в жизни не видела.
Кто мог это сделать? Родители, разумеется, не поступили бы с ней так, пока она спала. Зара бросилась в душ и наклонила голову, подставив волосы под струю. Ничего не произошло. Вниз стекала бесцветная вода. Она налила на ладонь шампуня, ожидая, что пена в руках станет фиолетовой. Ничего подобного. Она нанесла шампунь три раза и ничего не изменилось. Поднесла прядь к глазам, чтобы разглядеть поближе. Даже мокрая, та осталась ярко-фиолетовой.
Зара прижалась головой к холодному кафелю. Она может пойти на крайние меры и попытаться вывести цвет, но это, вероятно, причинит большой вред ее хрупким натуральным волосам. Можно попробовать отбелить или перекрасить их, но она совсем не разбирается в таких вещах. Последствия могут быть ужасными. Она видела девушек с химическим поражением волос. Выглядело намного хуже, чем этот фиолетовый цвет. Это было слишком рискованно.
Другой вариант – просто оставить все как есть.
Казалось, кто-то над ней подшутил. Если так, возможно, это было сделано не со зла. Зара дрожала, пытаясь сдержать волну эмоций и думать рационально. Это, конечно, не уродство. И необязательно стыдиться. Это просто сюрприз.
Должно быть, это сделал один из учеников ее класса; возможно, с помощью каких-то технологий, которые они загружали из базы данных. Они всегда безобидно подшучивали друг над другом, выбирая обычно творческие и веселые шутки – ничего грубого. Преподаватели тщательно развивали в коллективе слегка конкурентную, но в целом приветливую атмосферу, в которой все были готовы к сотрудничеству, и дети обычно уживались без особых трений.
Раньше над ней уже издевались. И Зара тогда чувствовала себя никчемной. Но ведь здесь другое?
Впервые над ней подшутили ее новые однокашники-«эмы». Это что, обряд посвящения? Или какой-то другой ритуал инициации?
Если так, ее приняли.
Она почувствовала, как губы невольно растягиваются в улыбке.
Зара задернула душевую занавеску и посмотрела на отражение мокрой головы в зеркале. По правде говоря, это было красиво. Возможно, она даже сама решилась бы сделать что-то подобное, если бы жила более нормальной жизнью. Если бы была обычным подростком.
Она выдавила на руку немного кондиционера и тщательно распределила его пальцами по всему телу.
А знаете что? Пускай все остается как есть.
Зара ухмыльнулась. Она выяснит, кто это сделал, и ответит чем-то столь же умным и шокирующим. Ей придется накидать несколько вариантов. И не спешить. Придумать что-то творческое и столь же загадочное.
Когда она спустилась на завтрак, папа поднял взгляд, и его глаза широко раскрылись. Он закашлялся, поперхнулся; из носа, кажется, брызнула пара капель кофе.
– Ты в порядке, пап?
Он повернулся и схватил пульт от видеомагнитофона.
– Ты должна это увидеть, Кривляка, – сказал он, нажимая кнопку.
На экране началась перемотка новостей. Зара заметила смазанные пятна фиолетового цвета – того же оттенка, что она только что пыталась смыть с волос. Он нажал «Воспроизвести», и зазвучал голос ведущего новостей:
– Сегодня в Австралии ученики, изучающие менсентенийский, проснулись с сюрпризом на головах. За ночь их волосы стали ярко-фиолетовыми. – На экране появились кадры множества учеников, рассказывающих о своих волосах. Некоторые из них выглядели раздраженными, другие безразличными, но несколько человек улыбались и имели довольный вид. Фишка в том, что никто из них не знал, как это произошло. Ведущий продолжил: – Подобные сообщения об этом явлении поступили и из других стран мира, в том числе из России, Германии и Египта, и касаются они только подростков – участников программ по изучению менсентенийского.
Папа взглянул на нее.
– Эм… – только и смогла выдавить Зара. Мысли просто взрывали мозг.
– Ты не знала, что такое может произойти? – спросил он.
– Нет. Я только что потратила двадцать минут, пытаясь это смыть.
– Кто-то заявляет о себе, – сказал он, наливая еще одну чашку кофе.
– О чем тут можно заявлять? – спросила Зара, сводя брови вместе.
Папа подул на кофе и скептически посмотрел на нее, как будто она должна знать ответ.
– О единстве.
Глава 27
Алан точно не знал, где Джейн, но у него мелькнула догадка. Встреча должна начаться через полчаса, поэтому она, вероятно, немного прогулялась по коридорам корабля и оказалась рядом со своим, похоже, любимым окном пузыря.
Алан мог бы спросить о ее месте нахождения у Осьминога, и иногда ему было полезно поторопиться, но из-за этого у него портилось настроение, и удовольствия от этого, мягко говоря, было мало.
Он нашел ее там, где и предполагал. Джейн, свернувшись калачиком, сидела на изгибе пузыря и смотрела на звезды. Ему очень не хотелось ее прерывать. Жужжание и тихий стук кибернетической ноги Алана дали ей знать о его присутствии задолго до того, как он приблизился. Джейн посмотрела на него и улыбнулась, но это было лишь печальное подобие ее самой искренней и радостной улыбки. Ее беспокоило будущее заявление теракской Ассамблеи. В течение нескольких недель, пока продолжалось сканирование обоих кораблей, различные органы управления связывались исключительно с Муррси. Сегодня они узнают, что ОРР решили с ними делать.
Алан прислонился к противоположному изгибу пузыря и выглянул наружу. Он видел заднюю часть шаттла Муррси, выполнившего стыковку за несколько палуб от них, и мириады звезд. На Земле звезды казались какими-то зернышками, скудно рассеянными по всей галактике. Здесь они располагались настолько близко друг к другу, что идея созвездий казалась глупой. Да и выглядели ярче. К такому изменению было трудно привыкнуть. Алан мог понять, почему Джейн так часто влекло это место.
– Что ты видишь, когда смотришь туда? – тихо спросил он, не желая портить ей момент.
Она взглянула на него и застенчиво опустила голову.
– Я смотрю на наше Солнце.
– На Солнце? Серьезно? Ты знаешь, где оно? – Он подошел к ее краю пузыря, наклонился, опустив голову, чтобы быть на одном уровне с ней, и попытался посмотреть в том же направлении.
– Мне показал Брай, – ответила она и пальцем указала на участок космоса.
Алан прищурился, но увидел только скопление звезд. Он не понимал, как она может выделить одну из них. Он пожал плечами. Если бы ему хотелось узнать, какая из этих звезд Солнце, он мог бы спросить у Осьминога. Возможно, так он когда-нибудь и сделает. В последнее время Алан проникся к Осьминогстеру симпатией.
– Я волнуюсь за Землю. Надеюсь, мы делаем правильный выбор. Я отчаянно хочу защитить наш дом, – сказала Джейн со слезами на глазах.
– Я знаю. – Он не мог говорить ей общие фразы. Она войдет в историю либо как злодейка, либо как спасительница.
