– Это вполне разумно. Мы сможем сделать так, чтобы у нас все получилось. – Его тон был мягким и дружелюбным. – Постарайся относиться к этому как к очередному актерскому проекту.
Дэйзи нахмурилась:
– Но это совсем не похоже на то, чем я занимаюсь. Когда я работаю, я учу роль и погружаюсь в свой персонаж. Но я играю только на сцене. Дома я не изображаю леди Макбет.
– Какое облегчение, – ответил он.
– Глядя на нас, все должны будут думать, что мы влюблены друг в друга?
Неожиданно Ролло поднял руку и погладил Дэйзи по щеке. Ее пульс снова участился, и она уставилась на него, словно загипнотизированная.
– Полагаю, да, – ответил он, опустив руку и сделав шаг назад.
– Поэтому нам нужно весело проводить время вместе.
– Весело проводить время? – переспросил он, словно не знал, что это такое.
– Да. Нам нужно веселье, а не скучные факты. Давай сходим куда-нибудь, где мы сможем развлечься.
Ролло долго молчал. Когда ей уже начало казаться, что он не удостоит ее ответом, он произнес:
– У меня есть абонемент в ложу Метрополитен-оперы. – Он достал из кармана мобильный телефон. – Я не знаю, что там сейчас идет, но уверен, что тебе понравится. Ложа частная, и нам никто не будет мешать. Я позвоню своей личной помощнице и попрошу ее позвонить в театр и предупредить администрацию о нашем приезде.
Наверное, он ее не слушал. Иначе почему он тогда предложил ей сходить в оперу? Это определенно не самое подходящее место для того, чтобы расслабиться и весело провести время. Там они даже не смогут поговорить.
– Я не хочу, чтобы ты беспокоился, – ответила она. – Кроме того, я не люблю оперу.
Переполненный гневом, Ролло смерил ее холодным взглядом. Он злился не только на Дэйзи за грубость, но и на самого себя за слабость. За то, что он попытался пойти ей навстречу.
– В таком случае я тебя оставлю, чтобы ты продолжила учить роль.
– Что ты имеешь в виду? Ты куда-то уезжаешь?
– В офис.
– В офис? Но я думала, что ты хочешь…
– В таком случае ты ошиблась так же, как и я. – На его щеке дернулся мускул. – Но мы, по крайней мере, начали узнавать друг друга. – С этими словами он повернулся и направился к двери.
Дэйзи тупо уставилась ему вслед. Что он собрался делать в офисе? Сегодня же воскресенье.
Развалившись в своем рабочем кресле, Ролло смотрел в окно на панораму города, который он считал своим домом. Слева было его прошлое – здание, в котором он вырос и которое он тщетно пытался купить у Джеймса Данмора уже много лет, справа – настоящее и будущее: пентхаус, в котором он живет со своей невестой.
Он нисколько не жалел о том, что заставил Дэйзи согласиться стать его женой. Но когда он вспоминал, какое у нее было выражение лица, когда он предложил ей поехать в оперу, внутри его поднималась волна гнева. Ему следовало просто отдавать ей приказы, но почему-то он пошел у нее на поводу и согласился сделать их отношения более естественными.
Позволил ей им манипулировать.
Ролло стиснул зубы. Много лет назад он поклялся самому себе, что никогда не уподобится своему отцу, который потратил всю жизнь на удовлетворение прихотей одной женщины.
Он нарушил свои правила, и ему некого винить, кроме самого себя.
Дэйзи, конечно, красива и сексуальна, но в то же время она лжива и своевольна. Ей нельзя доверять. Актерское образование позволяет ей быстро перевоплощаться. Прошлой ночью в офисе она походила на разъяренную фурию, а когда он привез ее к себе домой, она свернулась калачиком на диване, словно утомившийся ребенок.
Ролло услышал, как дверь у него за спиной тихо открылась. Воздух в помещении наэлектризовался, и ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что пришла Дэйзи. Когда он все-таки повернулся, ее в очередной раз поразила его красота.
– Меня впустил твой швейцар, – произнесла она с натянутой улыбкой. – Он меня запомнил, когда мы с тобой вчера отсюда выходили.
Ролло кивнул.
Она закусила губу:
– Если ты хочешь, я могу уйти.
Ролло не увидел на ее лице ни вызова, ни страха. Перед ним снова была другая Дэйзи.
– Зачем ты сюда пришла?
– Уже почти три часа. Ты почти ничего не ел за завтраком и не приехал домой к ланчу, поэтому я решила привезти тебе обед, – ответила она, подняв коричневый бумажный пакет.
Прочитав на ее лице беспокойство, Ролло испытал шок. Неужели она переживала из-за того, что он плохо поел?
– Здесь две пиццы. Одна «Маргарита», другая – с четырьмя сортами сыра. Я запомнила, какую пиццу ты любишь. – Сделав непонятный жест рукой, она поставила пакет на пол и, отходя назад, быстро добавила: – Я оставлю это здесь. Если ты проголодаешься позже…
– Они положили туда пекорино или пармезан?
Дэйзи остановилась:
– Пекорино.
– Соуса много или мало?
Она сглотнула.
– Мало.
– Хорошо.
Ролло изучал ее лицо. Его взгляд был непроницаемым.
– Ты хочешь поесть здесь или в конференц-зале? – спросил он наконец.
Они решили остаться в кабинете и устроились на разных концах дивана, положив посередине коробки с пиццей.
– Я никогда раньше не пробовала пиццу с четырьмя сортами сыра, – сказала Дэйзи, отправив в рот нитку моцареллы. – Я думала, что она будет слишком…
– Сырной?
– Нет. Жирной. Но она не жирней обычной пиццы.
Они болтали о еде, разных местах в Нью-Йорке и других пустяках, и напряжение, которое установилось между ними за последние два дня, куда-то исчезло. Наконец Ролло взял две пустые коробки, сложил их пополам и засунул в пакет.
– Думаю, это лучшая пицца, которую я когда-либо ел. Где ты ее купила?
– В пиццерии рядом с домом Дэвида. Там действительно отлично готовят.
Ролло нахмурился:
– Но дом твоего брата находится довольно далеко отсюда.
– Да, но я собралась на прогулку, и мне было все равно, куда идти, – ответила она, чувствуя, как горят ее щеки.
После ухода Ролло она была слишком взвинчена и ходила взад-вперед по квартире, как зверь в клетке. Примерно через час ее гнев утих, она села на диван и почувствовала себя виноватой. Она поняла, что приглашение в оперу, которое она отклонила, было не чем иным, как попыткой Ролло пойти ей навстречу.
Дэйзи неловко поерзала на диване.
– Когда мне нужно о чем-то серьезно подумать, я всегда отправляюсь на прогулку, – сказала она, не глядя на него. – Наша с тобой договоренность, наше совместное проживание… все это оказалось сложнее, чем я думала. Думаю, когда мне придется начать лгать другим людям, будет еще сложнее. Я имею в виду не посторонних людей, а Дэвида и наших с ним родителей. Но это моя проблема, а не
