сожгла.
– Зачем? – воскликнула Мариша. – Там мог быть ключ к тайнику.
– Ничего там, кроме пошлых обещаний, не было, – рявкнула Анна. – Знала бы ты, какие вещи эти подлые бабы ему обещали, чтобы он на них женился. Этот Вернер тот еще фрукт был. Я к нему и в Интернет залезла, и что ты думаешь – там тоже оказалась целая куча писем от его поклонниц. Представляешь, я тут живу, а ему продолжают приходить письма.
– А больше там ничего не было? – спросила Мариша.
– Больше ничего, – со вздохом сказала Аня.
– И как это твои родственники поверили какому-то господину Штольцу? – недоумевала Мариша. – Мало ли что он там мог наговорить. Да по мне, когда дело касается денег, можно хоть десять свидетелей найти. Многие за деньги подтвердят все, что угодно. Завещание никто в глаза не видел, а полиция берет твою сторону. Просто чудо.
– Дело в том, что копия завещания у нотариуса была, – пояснила Аня. – Вернер все-таки отослал ему ее по факсу. Но если дело дойдет до суда, то могут возникнуть сложности. Вот если бы нашелся оригинал, то с ним никто не смог бы поспорить.
– Тогда вперед! – бодро воскликнула Мариша. – У нас еще куча дел. Осмотр дома мы продолжим завтра с утра, а на сегодняшнюю ночь у меня другие планы. Мы с тобой пойдем в тот ночной клуб, где работает наш милый Курт. Сделать это нужно именно этой ночью по двум причинам. Первая: твои родственнички еще не очухались после оказанного им сегодня приема и вряд ли предпримут новую атаку. И вторая – если мы отложим поход, то Курт, чего доброго, может нас и позабыть.
– Я не могу, – попыталась возразить Аня. – У меня траур.
– Очень славно, – одобрила Мариша. – Все будут, безусловно, тронуты тем, как ты блюдешь память своего дорогого Вернера, и отметят, что ты оделась во все черное, что тебе, безусловно, необычайно к лицу. Но сегодня мы идем на дискотеку не развлекаться, а искать следы убийцы. Поэтому ты можешь одеваться в черное или белое, но в клуб ты со мной пойдешь. А чтобы ты не волновалась за сохранность своего имущества, мы приготовим пару сюрпризов для тех, кто попытается проникнуть в дом в наше отсутствие. Предоставь это мне.
Аня охотно согласилась. У бедняги по причине длительного ковыряния в плинтусах разыгрался аллергический кашель и насморк, а кожа на руках неприятно зудела. Поэтому Анна не стала слишком упираться и отказываться, а просто прошла на кухню и ополоснулась над раковиной. В ванную, где закончил свой земной путь Вернер, ей заходить почему-то не хотелось, да и вообще она стала относиться к ваннам с предубеждением. Немного поплескав на себя теплой водой, Аня почувствовала, что приободрилась и готова приступить к выбору туалета.
В ночь подруги вышли во всеоружии. Анна остановила свой выбор на платье, подаренном Вернером. Во-первых, потому что оно было черного цвета, а во-вторых, потому что было самым красивым ее платьем. Мариша ахнула при виде подруги, возникшей перед ней словно ночная фея. Сама Мариша оделась просто – в облегающие джинсы, шелковый топ и кожаную накидку, которая выдавала себя за эксклюзивную модель, будучи на самом деле сделана в Турции в количестве нескольких тысяч. Но Мариша заметила, что, отправляясь на деловое свидание с продавцами наркотиков, нужно быть готовой к всевозможным неожиданностям.
– Может, нам придется удирать, – сказала она Ане, и подруга немедленно пожалела, что остановила свой выбор на длинном платье и туфельках на каблучках.
– Не могла раньше предупредить? – упрекнула она Маришу, в то время как за окном электрички промелькнули последние домики Хайденгейма.
Но Мариша ничего не ответила, она рассматривала захваченные из дома фотографии членов семьи Вернера.
– Кто это такой? – неожиданно спросила она у Анны. – Тебе не кажется, что этот тип похож на Мишку Бременского?
– Кого? – поразилась Аня. – Что ты несешь, я с криминальным миром ничего общего до сих пор не имела.
– Поимеешь, – успокоила ее Мариша. – Но ты вглядись, вот здесь он, правда, не слишком хорошо получился, но сходство налицо.
Аня с интересом посмотрела на мужчину на фотографии.
– А знаешь, ты права. Действительно вылитый Михаэль. Но только это не он, это я тебе даю стопроцентную гарантию. Видела я семейку Михаэля. Не всех, конечно, но достаточно, чтобы сказать: они рядом с Вернером оказаться не могли. Совсем другой социальный уровень. По сравнению с Вернером они просто гопники. Настоящая голытьба. Да ты сама посуди, работяги с пивоварни и процветающий адвокат. Да и парень на фотографии значительно моложе Михаэля. Это точно не он.
– А остальных ты знаешь? – спросила Мариша. – Это вот кто?
– Это жена Вернера, – удивленно ответила Аня. – Ты же ее сегодня видела?
– Должно быть, она сделала себе пару очень удачных пластических операций, – заявила Мариша. – На фотографии она точная копия своего мужа, а он, как говорится, ни рожей, ни кожей.
– Зато сердце золотое, – сочла нужным вставить Аня. – А в семье его не ценили. Вернер был прекрасной души человек, внешность значения не имеет.
– Конечно, – согласилась Мариша. – Только хотела бы я знать, что бы ты пела, если бы он оставил свои деньги кому-нибудь другому. Уверена, что называла бы вонючим старым козлом. И заметь, была бы права.
– Что ты оскорбляешь моего любовника! – завопила Анна на весь вагон.
– А это кто? – невозмутимо продолжала спрашивать Мариша. Кажется, она была единственной среди всех пассажиров, на кого Анин вопль не произвел нужного впечатления.
– Это первый муж Евы, – ответила Анна. – И его брат. На самом деле они еще не развелись. Он был археологом и сгинул где-то в южноамериканских лесах.
