– Их отправили туда работать, – лаконично ответил Франц, – причем по своей воле. Насколько я понял из записей, которые вел Густав, девушки сбегали к нему, потому что он разыгрывал перед ними одинокого и безумно влюбленного старика, к тому же слабого здоровьем. В отличие от Вернера, который был женат, старик обещал девушкам сразу же жениться. Затем, когда ничего не подозревающая жертва оказывалась у него дома, ей в питье подмешивалось снотворное. Просыпалась она уже в подвале.
– Там, где мы? – спросила Мариша. – Бедняжки. После той ямы любой публичный дом покажется сказочным дворцом.
– Нет, вас держали внизу, а с девушками Густав развлекался в верхнем подвале, – поправил ее Франц. – Похоже на то, что он их пытал. Потом, когда ему надоедало, он снова давал пленнице наркотик. И когда девушка просыпалась, возле нее лежал мертвый Густав, а рядом хлопотал взволнованный Вернер. Он притворялся ужасно встревоженным и предлагал спрятать девушку в надежном месте. Естественно, что напуганная насмерть жертва, оставшаяся без паспорта и денег, да еще подозреваемая в причастности к смерти Густава, была согласна на все.
– Откуда ты все это знаешь? – недоумевала Мариша.
– Три часа назад полиции Бремена удалось разыскать тот притон и арестовать всех, кто в нем находился. Мадам сказала, что девушек ей поставлял сам хозяин, а также его компаньон, – объяснил Франц. – Сама она не нанимала девушек уже больше года. А тем, которых ей привозили, денег не платили. Она очень удивлялась, но держала язык за зубами. К тому же ни одна из девушек не возражала против такого положения дел.
– Но откуда вам стало известно, где именно находится этот бордель? – не унималась Мариша. – Густав с того света сообщил?
– Почти, – усмехнулся Франц. – Сергей обратил внимание, что Густав живет не по средствам. Если у Вернера была хорошо оплачиваемая работа, то у Густава – только небольшая пенсия. Но тем не менее ему регулярно приходили деньги, отправленные переводом из почтового отделения около Бремена. С такой же регулярностью оттуда приходили деньги и Вернеру. Полиция навестила то отделение, и начальник признался, что знает отправительницу. И сообщил, где можно найти эту достойную даму. Мы навестили мадам в ее гнездышке и обнаружили там всех пропавших девушек.
– А кто же убил вторую невесту Вернера? Не Густав? – спросила Мариша.
– Густав, – сказал Франц. – Его видели с ней в вечер перед ее смертью. Видимо, эта девушка оказалась тертым калачом. Она не поверила в то представление, которое разыграли перед ней старики, стала шантажировать Вернера, угрожая всем рассказать про его махинации.
– Никогда бы не поверила, что Густав способен убить кого-либо, – пожала плечами Мариша. – Он ведь нас не убил, хотя думал, что мы узнали о его подпольном бизнесе и расскажем о нем в полиции.
– Нет, – продолжал Франц. – Густав был далеко не так прост, как казался. У него на груди мы обнаружили поблекшую татуировку в виде черного орла, сжимающего в когтях свастику. Вероятно, Густав был в рядах последователей учения маленького Адольфа. Да и татуировка приводит к мысли, что он служил в свое время в гестапо. К тому же и орудия пыток, которые мы нашли у него в подвале, явно из нацистских кладовых.
– Поэтому он так и не женился. Боялся, что жена увидит татуировку и начнет допытываться о прошлом своего ненаглядного муженька, – догадалась Мариша.
– А почему старики не тронули первую из двенадцати девушек? – спросила Аня. – Остальные все угодили кто в морг, кто в бордель, а эта танцует себе в стриптизе и процветает.
– Дело в том, что она сама сбежала от Вернера, – пояснил Франц. – И еще до того, как старики придумали свой план. Ей стало просто скучно со старым дедом, и, видимо, обладая трезвым умом, она не слишком полагалась на обещание жениться на ней. Вот и ушла в стриптиз. Наверное, ее пример и натолкнул Вернера на мысль организовать собственный бордель.
– Должно быть, они решили, что все русские девушки, приезжающие по приглашению в гости, только и мечтают крутить голой задницей в стриптизе и ублажать немецких мужиков, – возмущенно сказала Мариша. – Конечно, почему бы не воспользоваться этим и не заработать на них кучу денег. Сколько они огребли на этом деле?
– Каждая девушка в месяц приносила им по двадцать тысяч марок. Остальное шло на текущие расходы, аренду дома, оплату мадам и взятки. Сначала там работали, скажем так, вольнонаемные девушки. Поэтому доход был меньше, но после того, как старички отправили первую пятерку девушек, которым вообще не надо было ничего платить, дело пошло веселей.
– Какая мерзость, – прошептала Аня. – И я могла оказаться там же?
– Не знаю, – развел руками Франц. – И потом они старались выбирать таких девушек, у которых не было родных. Чтобы некому было их разыскивать.
– С моей женой у них получилась промашка, – сказал Сергей. – Родители у нее настырные, очень властные и со скверными характерами. Поэтому Лена всем своим поклонникам всегда представлялась сиротой, чтобы не отпугивать до поры до времени добычу. Наверное, и Вернеру она по привычке пропела старую песенку. Но теперь она сможет вернуться под родительское крыло. Вполне возможно, что эта история научит семейку хоть чему-нибудь, и они перестанут грызться между собой.
– Очень за них рада, – язвительно заявила Аня.
– Радость моя, не волнуйся, – залебезил Сергей. – Не думай о них, я люблю только одну тебя.
– То-то же, – удовлетворенно сказала Аня. – Не забывай, что я теперь богатая невеста.
– Да, – спохватился Франц. – С наследством очень странная история. После смерти Вернера на наследство претендует Моника. Ее убивают, причем выбирают время, когда у Ани есть алиби. Потом умирает Кати, которая тоже претендовала на деньги отца, и вполне возможно, что и получила бы их. И опять же у Ани безупречное алиби. Похоже, преступник трогательно заботится о том, чтобы никакие подозрения не пали на Аню. И наконец убивает Густава, оставив возле трупа пистолет и предсмертную записку, в которой все тем же безграмотным почерком просит простить за все злодеяния и убийства. О чем это говорит?
– Преступник знает, что Ева не будет доводить дело до суда, – брякнула Мариша. – А потому пистолет ему больше не нужен.
– Что? – удивленно воззрились на нее мужчины.
