Он углядел в руках Юли бутылку с пепси.
– Вы фотограф? – уточнила у него Инна, вытаскивая из сумки журнал с фотографией Юлиной террористки. – Вы делали эту фотографию?
Никита молча кивнул, не сводя алчного взгляда с бутылки в руках Юли.
– Хотите? – великодушно предложила Юля.
– Ага! – с жаром ответил Никита. – Вчера отмечали… так в горле словно наждаком надрали. И голова раскалывается. И в желудке…
Не договорив, что именно отмечали и что стряслось с его желудком, парень выхватил бутылку из рук Юли и несколькими мощными глотками опорожнил ее. Удовлетворенно крякнув, он вытер рот и посмотрел на подруг дружелюбным взглядом.
– Кто эта девушка? – спросила у него Инна, ткнув пальцем в перекрасившуюся брюнетку. – Ты ее знаешь?
Никита взял из рук Инны журнал, внимательно изучая изображение.
– Его вот дочь, – наконец изрек он, ткнув пальцем в толстого дядьку, у которого на лице, казалось, отразился весь его банковский счет с многочисленными нулями.
– А он кто? – спросила Инна.
Фотокорреспондент посмотрел на нее с таким видом, словно она сморозила невесть какую глупость. Следом в его глазах мелькнула жалость, и он сказал:
– Заходите!
Подруги с некоторым трепетом прошли за ним в дом. И миновав длинный темный коридор, в котором пахло сложной смесью плесени, пыли, старых тряпок и сгоревшей картошки, оказались на кухне. Доски пола на каждом шагу жалобно стонали и потрескивали. Со стен свисали гирлянды паутины, неведомо как образовавшиеся в этом относительно новом здании. Отказавшись от липких даже на вид от непросыхающей масляной краски табуреток, которые им предложил их странный новый знакомый, подруги с изумлением принялись озираться по сторонам.
Кухня была перегорожена на две части ситцевой занавеской, первоначальный цвет которой с трудом угадывался под толстым слоем осевшего на ней жира и грязи. В первой половине располагался стол и шкафчики с посудой. А во второй была газовая плита, допотопный холодильник, издававший жуткие стоны и дрожавший так, что тряслись стены и с неокрашенного потолка сыпалась потрескавшаяся штукатурка, и раковина, из которой торчала гора немытой посуды с присохшими к ней намертво остатками пищи.
– Ч-чаю? – предложил Никита, с готовностью извлекая откуда-то из замызганной тумбочки закопченный чайник.
От чая подруги с содроганием отказались. Кажется, их отказ от чаепития расположил хозяина в их пользу.
– З-зачем в-вам он нужен? – спросил он у подруг, ткнув пальцем в толстого папочку красотки.
– Нам нужен не он, а его дочурка, – терпеливо объяснила ему Инна. – Вот эта девушка.
И она тоже ткнула пальцем в фотографию.
– А она зачем? – продолжал допытываться Никита.
– Она украла у моей подруги одну ценную вещь, – ответила Инна.
– Кольцо ее мамы, – добавила для правдоподобности Мариша. – Очень ценное.
– С брильянтами и рубинами, – закончила Юля. – Мать ее убьет, если она не вернет кольцо.
– Не п-похоже, – заикнулся Никита.
– Что? – хором возмутились подруги. – Ты что, не веришь, что у мамы нашей подруги может быть кольцо с алмазами и рубинами?
– Вовсе нет, – поморщился Никита, вдруг временно перестав заикаться. – Просто эта девушка, – и он снова ткнул в журнальный лист, – она дочь очень богатого человека. Единственная дочь. И отец для Лотты ничего не жалеет. Так что красть кольца у нее нет никакой необходимости. Все, что она пожелает, отец ей купит.
– Значит, Лотта? – задумчиво повторила Инна. – А кто ее отец?
– Думаю, что вы можете это узнать и без моей помощи, – вздохнув, произнес Никита. – Никакая это не тайна. Я д-даже у-удивляюсь, что вы не знаете т-такого известного ч-человека.
– И кто же он? – продолжала допытываться Инна.
– Банкир, – на этот раз с оттенком зависти вздохнул Никита. – Нетленов Иван Степанович. Владелец банка «Меркурий».
Как ни странно, но фамилию, имя и отчество банкира фотокорреспондент выговорил не заикаясь.
– Ого! – воскликнула Инна. – Я про него слышала. А эти господа, которые стоят рядом с ним, они его коллеги?
– Вот это управляющий банком, – подтвердил ее слова Никита. – А это заместитель Нетленова – Кучиков.
– Понятно, – сказала Мариша. – Так, а что там с Лоттой? Она в самом деле дочь Нетленова?
– Точней не бывает, – с неожиданной энергией закивал Никита.
– Именно дочь? Не племянница и не любовница? – уточнила на всякий случай Юля.
