Мариша схватила пылесос, а Инна осталась рядом с Юлей, отвергая один наряд за другим. Одно за другим они забраковали черные платья, потому что это было слишком траурным для первого свидания. Черное в полоску – потому что в нем Юля была похожа на зебру. Белое платье с розовой отделкой, потому что оно было слишком пышным для обычной квартиры и к тому же сильно напоминало наряд невесты.
– Не стоит сразу же пугать потенциального жениха, намекая, что его в результате ждет, – пояснила причину Инна. – Пусть потешится иллюзиями.
В итоге осталось всего одно платье и два костюма. Один был брючный, и его подруги отвергли, так как он полностью скрывал стройные Юлькины ноги. А второй костюм был хоть и с юбкой, но слишком строгим, деловым и тоже никак не подходил для романтической встречи.
– Остается вот это платье, – вздохнула Инна.
Юля посмотрела на него. Платье было из легкого струящегося светло-кремового шелка. Фасоном оно напоминало тунику. И, надев его, смуглая от природы Юлька становилась точь-в-точь участницей первых в мире древнегреческих Олимпийских игр.
– Вообще-то оно мне нравится, – призналась Юля. – Но я купила его в прошлом году, – сказала она. – Вдруг Дима поймет, что оно не новое?
– Если он способен разбираться в таких тонкостях, то он тебе никак не подходит! – решительно заявила Инна. – Муж должен быть немного лопухом в вопросах женской моды. Иначе – это не настоящий мужик.
– Почему? – удивилась Юля.
– А почему все мужчины модельеры голубые? – спросила в ответ Инна.
– Я всегда думала, что не профессия накладывает отпечаток, а гомосексуалисты выбирают себе дело по душе, – робко возразила Юля.
– Рисковать не будем! – решительно заявила Инна. – Надевай это платье, и точка!
К этому времени Мариша закончила наводить чистоту в доме. Разбросанную одежду она просто растолкала по шкафам, предоставив Юльке потом самой разбираться, что и где у нее лежит. Грязную посуду сложила в мешок, а мешок запрятала под мойку. Потом напустила в ванную побольше пара и, когда все предметы в ней запотели, быстро протерла зеркало и полочки. В последний момент, когда в дверь уже звонили, а Юлька как раз заканчивала подкрашивать второй глаз, Мариша запихнула под шкафчик груду обуви, которая с завидной плодовитостью размножалась у Юли в прихожей.
После этого встречать гостей вылетела сама Юлька. Кинув в зеркало последний взгляд, она удовлетворенно выдохнула, поправила платье, сдула с себя несуществующую пылинку и распахнула дверь. Подруги, чтобы не отвлекать внимание Димы, скрылись на это время в комнате.
– Ты тут откуда? – услышали они растерянный голос Юли, в котором не было ни грамма приветливости.
Инна осторожно выглянула из комнаты.
– Вот черт! – воскликнула она. – И чего он приперся?
Мариша с Инной дружно выскочили в прихожую.
– Тоша, ты зачем явился? – сурово спросила Мариша у долговязого парня с тремя крохотными тюльпанчиками в руках.
– Я к Юле, – сердито глядя на Инну с Маришей, объяснил им парень.
Тоша был первым мужем Юли. Расстались они уже больше двух лет назад. С тех пор Юля успела побывать замужем за Павлом, оказавшимся настоящим садистом, и за Антоном, оказавшимся вруном и бабником. По сравнению с ними Тоша был сущим ангелом. Но это лишь в сравнении. А сейчас он и был совсем не к месту. Да еще к тому же Тоша был пьян.
– Поняли, что к Юле, – сердито рявкнула Инна. – А зачем, позволь спросить?
– Поговорить, – пробормотал Тоша.
– Ты не вовремя. Мы сейчас все уходим, – заявила Мариша.
– Куда это? – насторожился Тоша.
– Не твоего ума дело, – отозвалась Юля. – И вообще, что тебе от меня нужно?
– Я соскучился, – признался ей Тоша. – Юля, вернись ко мне. Вот я и цветы купил. Я люблю тебя!
– А я тебя нет! – нагло заявила ему Юля.
В это время зазвонил Иннин мобильник. Она умчалась на кухню. За те несколько минут, пока Инна разговаривала на кухне, Мариша с Юлей предприняла две решительных попытки выставить Тошу за дверь. Но он стоял как скала.
– Бритый звонил и спрашивал, готовы ли мы, – сказала Инна, появляясь из кухни. – А этот почему еще здесь? Девочки, вы с ума сошли! Гоните его скорей!
– Я не уйду, – уперся Тоша, которому алкоголь придал храбрости и сил.
– Уйдешь! – дружно заверили его подруги и стали выталкивать парня за дверь.
– Цветы хоть возьми! – вопил Тоша, пытаясь уцепиться за что-нибудь, но под руку ему, как назло, попадались только легко рвущиеся предметы вроде кофточки Мариши и золотой цепочки на шее Инны. – Возьми, иначе не уйду!
Юля в сердцах выхватила у него тюльпанчики. И захлопнула дверь. Раскрасневшиеся подруги переглянулись. У Инны на шее красовались четыре свежие царапины. Мариша стояла с оторванным рукавом, а у Юли растрепалась вся прическа и вообще вид был расстроенный и помятый. Тюльпаны тоже выглядели после невольного участия в сражении не лучшим образом. Вдобавок выставленный за дверь Тоша никуда не ушел, а начал выводить под дверями Юли серенаду. Слуха у парня не было никакого, и он компенсировал его отсутствие громкостью исполнения.
