И в другом месте: «Уже и секира (топор) при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3, 10).
Как в жизни отдельного человека серп посылается, когда кончается его духовный рост и исполняется мера его духовного роста, так и в жизни вселенной жатва наступит, когда человечество исчерпает свои духовные силы («Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» — Лк. 18, 8) и избранные определятся для наполнения Царства Славы. «Доколе, Владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле?» — спрашивают святые Господа. «И сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока… братья их, которые (еще на земле)… дополнят число» (Откр. 6, 10–11).
Толкование на Евангелие от Марка, 4
Епископ Александр (Милеант)
Как растение, выйдя из семени, проходит разные стадии роста и развития, так и человек, принявший учение Христово и крестившийся, при содействии благодати Божией постепенно внутренне преображается и растет. В начале своего духовного пути, человек полон добрых порывов, которые кажутся плодотворными, но которые на деле оказываются незрелыми, как молодые побеги растущих растений. Господь не порабощает воли человека Своей всемогущей силой, но предоставляет ему время обогатиться этой благодатной силой, чтобы окрепнуть в добродетели. Только духовно зрелый человек способен приносить Богу совершенный плод добрых дел. Когда же Бог видит человека духовно определившимся, созревшим, тогда берет его из этой жизни к Себе, что в притче именуется «жатвой».
Следуя наставлению этой притчи о невидимо растущем семени, надо научиться относиться с терпением и снисхождением к немощам окружающих нас людей, потому что все мы находимся в процессе духовного возрастания. Одни достигают духовной зрелости раньше, другие позже. Следующая притча о зерне горчичном дополняет предыдущую, говоря о внешнем проявлении благодатной силы в людях.
Священное Писание Нового Завета, О невидимо растущем семени
Об ожидании хозяина дома
Подобно как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому свое дело, и приказал привратнику бодрствовать. Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте.
Мк. 13, 34–31
Блаженный Феофилакт Болгарский
Желая удержать учеников от любопытства о последнем дне и часе, Господь говорит, что ни ангелы, ни Сын не знают о сем (Мк. 13, 32). Если бы Он сказал: Я знаю, но не хочу открыть вам, в таком случае Он опечалил бы их. А теперь, когда говорит, что ни ангелы, ни Я не знаю, — Он весьма мудро поступает и совершенно удерживает их от желания знать и докучать Ему. Это ты можешь понять из примера. Малые дети, видя что-либо в руках отцов, часто просят у них, и если отцы не хотят дать, они, не получая просимого, начинают плакать. В таком случае отцы обыкновенно скрывают от них вещь, держимую в руках, и, показывая детям пустые руки, удерживают их от слез. Так и Господь, поступая с апостолами, как с детьми, скрыл от них последний день. Иначе, если бы сказал: Я знаю, но не скажу, — они восскорбели бы, что Он не хотел им сказать. А что Господь знает о последнем дне и часе, это очевидно, ибо Сам Он веки сотворил. Как же Ему не знать того, что Сам сотворил? Притом и для пользы нашей Бог скрыл кончину жизни как общей, так и каждого из нас в частности, дабы мы, при неизвестности сей кончины, непрестанно подвизались, ожидая ее и страшась, как бы она не застала нас неготовых. Но рассмотрим и с другой стороны сказанное. Вечером настает конец, когда кто умрет состарившись; в полночь, — когда кто достигнет средины века; в пении петухов, — когда начинает раскрываться в нас рассудок, ибо петух означает рассудок, пробуждающий нас от сна бессознательности, а потому, когда отрок начинает действовать рассудком и понимать, тогда в нем гласит как бы петух. Наконец, утро означает совершенно детский возраст. Итак, всем нужно помышлять о конце жизни. Младенец ли есть, — и о нем должно позаботиться, чтоб не умер некрещеным. Заповедует же это Господь всем вообще — и мирским людям, и отшельникам. Итак, мы должны бодрствовать и молиться, исполнять и то, и другое, ибо многие хотя бодрствуют, но проводят ночи (не в молитве, а) в худых делах. Заметь и то, что Христос теперь не сказал: Я не знаю, когда наступит время кончины, но «не знаете», ибо ради нашей пользы скрыл это время. Если мы и при неизвестности кончины враждуем друг против друга, то чего не сделали бы, если бы знали время кончины? Тогда все время жизни до смерти мы проводили бы в крайне худых делах, а в последний день, изъявляя раскаяние, впали бы еще в худшее состояние.
Толкование на Марка, 13
Святитель Феофан Затворник
Смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете, когда наступит это время. Итак, бодрствуйте… чтобы, пришед внезапно, не нашел вас спящими». Надобно ждать, и каждое мгновение держать в мысли, что вот-вот явится Господь и воссияет, как молния от одного конца Вселенной до другого. Иным думается, что можно это ожидание Господа заменить ожиданием смерти. Хорошо и это или хоть это. Но ожидание Господня пришествия одно, а ожидание смерти — иное. Иная мысль о том и другом; иное и чувство, рождающееся под действием той и другой мысли. Дня Господня жди, в который все кончится определением безвозвратным. После смерти все еще будет длиться время нерешенного состояния; а день Господень все распределит на вечные веки и запечатлеет так, что уж не жди изменения. Ждал, говоришь. И еще жди. И все жди. Но это, скажешь, отравит все радости. Не отравит, а только изгонит из порядков твоей жизни такие радости, которые незаконно пользуются этим именем. Будешь и при этом радоваться, но только о Господе. И Господа ждать при такой радости можно, и если Господь застанет тебя в этой радости, не взыщет, а похвалит.
Мысли, чт. по неделе о мытаре и фарисее
Архимандрит Кирилл (Павлов)
В наше время более, чем когда-либо, нужно помнить это предостережение, ибо теперь особенно много дремлющих и спящих. Душевный сон — это не телесный сон, укрепляющий организм, а напротив, сон нездоровый, болезненная спячка, в которой люди гоняются за суетой и думают, что они живут
