о как вид мы летаем но лишь неизвестно куда
и однажды лети пока не примерещилось поздно
пока все еще можно и можно взойти в сапогах
на гудящей последнею черною лестницей воздух
2003
фокусировка
Литперсонаж, намокнув под дождем,
испытывает целый ряд эмоций.
Он чувствует, что выдуман - от поца
до шнобеля, от нюха и до паха.
Случайна родина. Случаен отчий дом.
Случайна женщина, которую не трахнул,
и та, что трахнул, тоже. И, набычась,
он понимает, что случаен автор, -
в депрессии, очнувшись космонавтом
в случайном мире, где-то под кустом,
с легендою, в которой, как обычно,
случайны родина, и женщина, и дом.
2003
два Нерона
Глаза нам даны, чтобы видеть предметы,
а очи даны, чтобы взоры бросать.
А брошенный взор - он подобен комете,
что падает прямо в ухоженный сад.
И сад, разумеется, тотчас сгорает.
Сгорает и сердце, в котором он рос.
Сгорает все-все. Только пламя, играя,
горит, выжигая небес купорос.
Но взоры мои - они тоже ужасны!
Они - два Нерона, а ты - это Рим.
Давай же сгорим, извиваясь от страсти,
в постели одной словно дети сгорим!
2003
единое пространство снов
Ты скажешь:
- Сны стареют вместе с телом.
Ты вспоминаешь вымерших волков
и голых девушек. Они почти оделись,
но умерли в тебе, у сундуков
с деньгами и оружием, а дочка
с утра просила денег на ружье,
чтобы стрелять по сверстникам. Все точно,
волк возвращается.
- И все твоё (моё).
Пустые царства, бег по облакам,
все неживые, разговоры с Богом,
все подземелья, мертвая рука,
конфеты. Море, ставшее глубоким.
2003
Великий Тапок
Энтомологу не различить без луп
нас - многочисленных, однотонных,
с корешками квитанций, следами губ,
с фиолетовым номером на ладони.
Кручу голову в лапках - не оторвать.
стало быть, пока что Великий Тапок
занесен, не выдуман и кровав,
но далек, и спокойно ложишься набок.
В темноте, лишь желтый щербатый буй.
Где-то там, в дворцах из горящей ваты,
белобрысый мальчик достал трубу -
неизвестный вызов: "Гаврила, хватит."
2003
Начальство сидит, подбоченясь, на стуле...
Начальство сидит, подбоченясь, на стуле
и видит в окно несусветную даль -
и не помогает наган. Даже пуля
потратит три дня на оттуда сюда.
Мефодий, войдя на болгарской границе,
выходит к варяжской уже как Кирилл,
начальство хватает его, в рукавице
за поясом носит и всем говорит.
И слово, теряясь в означенной дали,
становится пулей, летящей сюда
три дня и три ночи
под мокрою сталью
осеннего неба, как конь и звезда.
2003
одновременное утро
Проснулся. Тормозит. Заснувшие слова,
как паровоз примерзшие вагоны
пытаясь сдернуть с места, голова
задрала веко. Глаз. Там все утонет.
Но прежде - так дородыш нелегко
мотает цепь от рыбки до макаки -
качели? в школу? к девушке? какой?
Но день предъявлен, на мгновенье всякий.
2003
на непонятном фоне
Отселебрейтились осенние. Зима
почти уже. Отяжелевшие подолы
труднее задирать и тяжелее мять.
Всё замедляется. Без галоперидола
труднее попадать в притормозивший такт.
Частишь и прыгаешь на фоне - тихом, сером,
почти невидимом, поскольку темнота
взяла своё - всех нас - и дремлет сытым зверем.
2003
В глухую среду
Люблю я пышное природы увяданье,
облезлых кур предсмертную возню,
в глухую среду позднее свиданье
в сыром лесу...
Придумав букву "Ю",
Кирилл с Мефодием свалили к себе в греки,
подальше от греха, чтоб не сойти с ума.
Туда, где солнышко,
где наблюдает лекарь,
покуда здесь то осень, то зима,
облезлых кур предсмертные страданья,
три дня седьмицы, и в сыром лесу
свиданье позднее...
А также увяданье
природы пышное, что я перенесу.
2003
поближе к пустоте
1 (Не речь, но голос...)
Не речь, но голос, вышитое эхо
в пустом нутри поет о том о сём,
свирепой белкой вертит колесо
за эту дрожь, за бисер, за орехи.
Свирепой белкой, слабой и бесстрашной,
живи в кармашке, слева на груди,
поближе к пустоте, где так гудит
парчовый, осыпающийся бражник,
сфинкс, бабочка, украшенная раз
стеклярусом, раз черепом и тьмою,
поющая о том о сем с тобою -
в кармашке ляляля цокцок с утра.
2003
2 (Дитё засыпает...)
Дитё засыпает. Прощаясь
с ним на ночь зубастым цок-цок,
бесстрашная белка вращает
молитвы пустым колесом.
Зима. В рамах мертвые мухи.
В контактах наука искрит.
Какое бессмертное ухо
разинуто в шелест и скрип,
чей радужный глаз украшает
хрустальным горбом потолок...
Колёсико белка вращает
под скользкий сквозной шепоток.
2003
3 (Глаза у ангела - два белых паука...)
Глаза у ангела - два белых паука.
Не очень верь, пасясь под липкой сетью,
что камень тверд, пока не влип, пока
не превратился в нить, пока на этом свете.
И белка умная с пружинистым хвостом,
взобравшись на плечо, старается и вспомнит
первоначальный мир, затянутый потом
сплошь ловчей сетью меж тобой и домом.
2003
еще немного
Бог покатает мир на языке
еще немного - может быть проглотит,
а может выплюнет, а дева в дневнике
напишет: Ничего не происходит.
Никто не умер, это хорошо,
но замуж не зовут, и это плохо.
Алоха стала дикой и большой,
и съест меня. Нет, выплюнет. Алоха.
2003
Ура что в безбожном Париже...
Ура что в безбожном Париже
я кости свои не сложу
что страшную башню не вижу
в окно если вдруг погляжу
Зачем ты безбожная башня
торчишь как обугленный куст
железной акации страшной
большой раскоряченный юс
2003
ремиссия
Скорей не плачь, поверь - ремиссия настанет.
Как зайчик сказочный с убогим узелком
спеши за тридевять, и, думая пупком,
не трогай головой ни лиц, ни расстояний.
Чух-чух наш поезд, механизмы бьют ногами
в не отдохнувший рельс и теребят свисток,
внезапно мертвецы приносят кипяток
и одичавший чай стучится в подстаканник.
Но ты не очень верь в дорогу - так случилось,
что чай совсем не чай, и город не Тамбов
и не Караганда, раз там в тебе любовь
закрылась изнутри и ключик проглотила.
2003
халва
На гурию, бери её за зад
и думай в такт одышливых движений:
"Я умер. Я уже не виноват.
Так маловероятно возвращенье
в залепленные снегом города,
под звучный, дымный, проволочный кокон,
под ртуть и натрий, вновь попропадать,
помыкаться, живым и недалёким."
Халва, щербет. Потусторонний зад
качается в руках. Не настоящий,
двоясь, пейзаж качается в глазах.
Так солнечно, и скучен куст горящий.
2003
про чукчей
Олени хОркают и пляшут
и изгибаются дугой.
Ытхан с тобою спать не ляжет,
Ытхан поедет спать к другой.
Зачем уже все было просто,
зачем поить водой с ножа.
Пускай Ытхан не станет толстым,
он знает - счастье не в моржах.
Да, да, не в них! пусть злятся люди
и жирный мальчик в голове.
Ходи! моя твою не будет.
Ты нерпа, хоть и человек.
2003
думаем кота
Любая работа грозит превратиться в
