Ночь постепенно опускалась на город, а Хин все так же сидел рядом со своей погруженной в волшебный сон девушкой, перебирал ее мягкие волосы, время от времени скользил пальцами по нежной коже и думал.
И нет, вовсе не о том, что Мия не в курсе того, что она уже его девушка.
Думал Хин о гораздо более приземленных, да и, что скрывать, важных, на его взгляд, вещах.
Определенно, творится что-то неладное… притом очень уж глобального размаха.
А что мы имеем?
Имеем мы просто очешуенно много всего «веселого, доброго, позитивного и обнадеживающего»!
Итак, начнем по порядку.
Во-первых: по городу все еще летает непонятная гадость, которая выпивает жизнь, силу и, самое противное, аккумулирует где-то всю эту энергию.
Лельер видел «туманного охотника» несколько раз, и он всегда был совершенно пуст! Вывод? Где-то он это оставляет.
И это очень плохо, потому что сулит глобальные неприятности.
Во-вторых: болезни. Сначала палачей Пытки, а потом и Всадников Смерти.
Отвратительнейшая ситуация, хуже не придумаешь. Кто-то смог добраться до гвардии Хранителей, и… они до сих пор не поняли как!
«Самый умный» ощутил прилив уже почти привычного за это время раздражения.
В-третьих: о-о-о, а это поистине интригующий пункт! Новое оружие… иглы, которые непонятно как вживляются и после этого детонируют. И убивают. Убивают их гвардию.
Все вместе это давало просто потрясающую, восхитительную в своей продуманности картину!
Тому, кто это придумал, феникс был готов аплодировать стоя!
Но, как это ни парадоксально, все, что ощущал Лельер, – это азарт и нетерпение.
Снова появился соперник. Достойный. Тот, кого поймать и убить – честь и величайшая награда!
Торжество лишь немного омрачало то, что до своего прошлого противника, хозяина зазеркалья, он так и не дотянулся.
Но ничего… черед Зеркальника еще настанет. Да и нет никаких гарантий, что ненормальному гению не вломилась очередная идея. Как он сам признался, предыдущую, о господстве над миром, от повернул вспять только потому, что понял, что править-то миром придется ему самому, а не хочется!
И только поэтому Зер не только сдал все свои сети, но и переслал подробную инструкцию о том, как навести порядок. Все же насколько интересный тип! Сумасшедший тип…
Феникс усмехнулся, но тут, нарушая ход его мыслей, рядом заворочалась Миямиль, подползая ближе к теплу, прижимаясь носом к бедру и перекидывая руку через ноги, чтобы притянуть замену подушки поближе.
Глаза Леля потемнели почти до черноты, и все мысли о мире, политике и убийствах испарились на раз-два! Он уже проказливо усмехнулся и потянулся к рыженькой, собираясь разбудить ее древним, как мир, способом, но тут… завибрировала пластина связи в кармане.
Мастер был существом обязательным, потому закатил глаза, отстранился от лепрегномика и, достав амулет, сжал его в ладони, открывая мозг для информации. Когда он вновь приоткрыл ресницы, то в его глазах сверкало такое предвкушение, что многие, кто видел Пытку за работой, наверняка вздрогнули бы.
– Ой, как же интересно, – почти неслышно пропел Мастер, поднимаясь с постели. – Да вы что!
Он выдохнул, смиряя эмоции, повернулся и склонился к Мие, касаясь легким поцелуем полураскрытых губ, и сразу после этого шут-палач скрылся в портале.
Немногим позже
Кален-Зар. Кабинет Мастера Смерти
Лельер сидел, невидяще глядя в пространство перед собой, и курил. Последнее с ним случалось не часто. Будем говорить откровенно, такое с фениксом происходило крайне редко. Только в случаях полной потери душевного равновесия.
И тут, надо признать, было от чего.
В операционной у него лежит тело. Живое тело.
Которое необходимо вскрыть.
В прошлый раз «языки» мало того что были пустые, так еще и умирали на операционном столе.
Хин как-то очень болезненно скривился и затянулся еще крепче. Напротив него в кресле сидел Айлар Смерть и задумчиво изучал коллегу.
– Может, кто другой сделает?
Лель едва заметно вздрогнул от голоса друга, слабо улыбнулся и покачал головой.
– Там работа ювелирная… не справятся. В лучшем случае прибьют пациента, а в худшем и сами пострадают. Ты же помнишь, что именно нам нужно извлечь из тела?
– Да, – встряхнул небрежно обрезанными темными волосами Смерть. – Но, Лель… они и так преступники. Почему бы их сразу не… утилизировать? И будешь работать уже с привычным контингентом.
– С трупами, – хмыкнул блондин и выдохнул в воздух облачко дыма. – Нет, Лар, и ты прекрасно знаешь почему. Во-первых, мы с ними еще не говорили, потому что сразу обездвижили еще на поле боя. А они – первые ниточки к нашему кукловоду… нельзя так нерационально ими распоряжаться.
– Рациональный мой, – иронично осмотрел бывшего шута Смерть.
– Радуйся, – ровно отозвался Лельер, но внутренне улыбнулся, ощущая теплую искру где-то внутри.
Но сейчас она только помешает. Потому укутаем в холодок и не будем беспокоить.
– Да, знаешь, как-то грустить хочется, – не менее спокойно отозвался брюнет, не сводя с Пытки пристального взгляда.
– Ваши подозрения безосновательны, – ответил Лельер с легкой, но очень холодной улыбкой на бледных губах, потом он затушил окурок и отправил его в пепельницу к еще трем таким же. – Пошли… пора приниматься за дело. Сам себя он не выпотрошит.
Смерть скривился от такой формулировки, но послушно поднялся, поправив перекосившийся багровый плащ, снял с мраморного бюста в углу свою неизменную шляпу и начал строить портал. В зеленовато-черную дымку сначала шагнул блондин, а после него и красноглазый.
Конкретно эта операция будет проводиться в специальном помещении, непосредственно Мастером Пыткой и под контролем Смерти.
Пока они спускались в подвалы, Лельер вдруг поймал себя на мысли, что ему впервые не по себе от мысли, что он сейчас может сделать что-то не то, устройство сдетонирует и он… умрет. Нет, феникса, конечно, так просто не убить… но смерть – это просто отвратительное явление, да и возрождение из пепла не более приятный, а еще и весьма длительный процесс.
Мия…
Забавно. Параметры заданы, толчок дан – маховик раскручивается.
И он этому рад? Рад.
Что-то нужно было менять. Особенно в свете того, что из Безумия Чувств он стремительно скатывается в Безумие Разума. А за последнее убивают. В запасе у Леля осталось всего две жизни… В случае феникса убивают до тех пор, пока не прибьют.
И этого бы не хотелось.
Потому ход с Разделяющей оказался как нельзя кстати, хотя он этого и не планировал.
Они спускались по типовой лестнице, на серых стенах было не за что зацепиться взгляду. Изредка навстречу попадались служащие в белоснежной форме палачей, разок мелькнул затянутый в черное Всадник Смерти, пробегом были даже аналитики в зеленых цветах. В одном из последних оба мужчины опознали изрядно уставшего, бледного и встрепанного Хельжина Аспида.
– Откуда такой красивый? – вскинул бровь Хин.
– От жвачного пустынного животного! – едко отозвался лепрекон. – От верблюда.
– А я-то думаю, с чего бы такой вид, словно тебя пожевали и выплюнули. Так, пошли с нами. Записывать станешь.
Мужчины спускались все ниже и ниже, миновали коридоры, переходя к иным
