Внезапно замершие разведчики повернули головы направо. Точнее, сначала повернулся один, затем – еще двое, а все остальные явно отреагировали на действия товарищей. Через десять секунд – еще один поворот головы, теперь уже в другую сторону, и опять отличился самый наблюдательный. Третий раз передвижение своего учителя разведчики не обнаружили вообще. Гобой вышел из зарослей кустов вне их поля зрения.
Эльф слегка вальяжно прошествовал ко мне. Учитывая, что он едва доставал макушкой до моей груди, зрелище было неоднозначное.
Дикие, не получив от учителя другого приказа, по-прежнему стояли на одной ноге.
– Привет, Гобой, – кивнул я эльфу. – Как успехи?
Обычно из ушастого все приходилось вытягивать клещами, но сегодня он что-то разболтался, выдав целых четыре слова подряд:
– Медленные, глухие, слепые, тупые.
Странно, но слова эльфа не вызвали вполне ожидаемой реакции диких – они по-прежнему оставались безучастны.
Еще при первом знакомстве с зеленокожим народом я заметил, что их общество, как и любое другое, далеко неоднородно. Особо выделялась своеобразная каста неприкасаемых – тех, кто унаследовал больше человеческих генов, чем оркских. Они не обладали выдающимися физическими данными. Хотя родичи не сбрасывали, так сказать, неформатных младенцев со скалы, как в Спарте, но и относились к «задохликам» намного хуже, чем к более крупным сверстникам. Это накладывало свой отпечаток на психику субтильных представителей расы диких. А вот в легионе у них появился шанс выделиться. В разведку требовались именно такие бойцы, что как минимум вернуло ребятам самоуважение. Они не обладали впитанным с молоком матери буйством и легче других поддавались внушению, чем явно воспользовался эльф.
Но меня это не устраивало.
Увы, время для точечного воздействия было упущено, так что придется работать грубо:
– Легионеры, взять Гобоя, – резко приказал я и увидел, как трое из десятка разведчиков бросились на своего учителя.
Причем первым опять был самый способный из учеников эльфа. А вот остальные замешкались.
Плохо, но не смертельно.
Короткий бой был зрелищным. Троица диких хотя и отличалась от более крупных родичей большей ловкостью и скоростью, но за эльфом явно не успевала.
Ушастый вертелся как юла, выворачиваясь из захватов, и даже умудрялся атаковать. Несколько несильных ударов явно пришлись в болевые точки, и один из разведчиков рухнул в траву, ухватившись за сведенную судорогой ногу.
– Вперед! – прорычал я на замешкавшихся разведчиков.
Этот тон они привыкли воспринимать с детства, так что сработали рефлексы, вбитые еще в горных селениях. Дикие ринулись на эльфа, но он правильно оценил ситуацию и нырнул в заросли кустов. Там у него преимуществ будет намного больше.
– Назад, – спокойным тоном приказал я и тут же добавил: – Стройся.
Разведчики подчинились теперь уже все разом и быстро встали в одну шеренгу. Я же повернулся к зарослям, в которых исчез эльф, и по-прежнему спокойно сказал:
– Гобой.
Эльф не удержался от поддевки и неожиданно появился за моей спиной. Ну как неожиданно. Я больше следил за реакцией самого продвинутого из учеников ушастого учителя, чем за кустами, поэтому спокойно развернулся, когда увидел поворот головы разведчика.
Эльф застыл у края поляны. Теперь он держал в руках духовую трубку.
Опасная ситуация. Психология эльфов была мне пока не до конца ясна, так что предсказать реакцию ушастого удается не всегда. Оставалось надеяться, что подневольная жизнь среди людей его хоть чему-то научила.
– Ты понял свою ошибку?
Спокойный тон разговора – это лучший способ разрядить напряжение, готовое взорваться агрессивными действиями.
Эльф не ответил на мой вопрос, но его тело чуть расслабилось.
– Если ученик не справляется, накажи его или выгони. Но никто не смеет оскорблять легионера, особенно тот, кто не состоит в нашем братстве.
В ответе эльфа я не нуждался, поэтому повернулся к замершим диким и посмотрел на самого способного из учеников.
– Декурион, занятия окончены.
Еще один нехитрый прием попал в точку. В один миг этот дикий моей волей получил повышение не только в табели о рангах легиона, но и в социальном статусе горских племен. А вот эльф снова напрягся. И это говорит о том, что декурия под командованием дикого, которому замечательно подойдет прозвище Шустрый, все же сможет изловить учителя даже в лабиринте кустов.
– Возвращайтесь в казарму.
Шустрый двинул себя кулаком в обнаженную грудь и быстро увел декурию с поляны, а я повернулся к эльфу.
Если начальник распекает подчиненного, чаще всего он делает это не в воспитательных целях, а чтобы потешить свое эго. Либо же для того, чтобы сбросить внутреннее напряжение, как я это сделал в разговоре с Орадом. На ошибки нужно указывать четко и спокойно, возможно, присовокупив наказание, но унижение подчиненного и тем более угрозы в его сторону приведут как раз к отрицательному результату. Мой армейский сержант со мной не согласился бы, но у него были другие задачи.
Теперь перейдем к прянику.
– Подрубленный Дуб хвалил твою работу, – спокойно глядя эльфу в глаза, сказал я. – Так что после того, как мы вернемся от гномов, я уменьшу срок службы вашей семьи. Через год вы все сможете вернуться в Радужный лес.
Растерянность у эльфов я уже научился определять, так что, судя по реакции, попал в нужную точку.
– К гномам пойдешь старшим над разведчиками. Собери лучших в две декурии. И возьми Шустрого. Сбор на плацу – через час.
После короткой паузы Гобой обозначил легкий поклон. Этим самым он не только дал понять, что понял приказ, но и то, что инцидент исчерпан.
Ну и ладушки, а то трубка в его руках меня неслабо нервировала.
Дожидаясь сбора турмы, я решил пообедать в столовой. Там безраздельно правила повариха, нанятая баронессой в Дораке. Все дикие называли ее Бешеной Суварой, а родовое имя уже никто и не помнил.
Я с улыбкой поприветствовал выглянувшую из окошка раздачи дородную тетку. Повариха как раз проводила воспитательную работу, угрожая огромной поварешкой своим нерасторопным помощникам.
– Ваша милость! – искренне обрадовалась моему приходу Сувара. – Вы не пострадали? Я как услышала, испугалась до икоты.
Повариха запричитала так, словно уже присутствовала на похоронах любимого легата.
– Так испугались, что ничего не успели приготовить и я останусь голодным?
Сувара мгновенно успокоилась и укоризненно посмотрела на меня:
– Испугаться-то испугалась, но эти обжоры разве дадут попереживать. – При всем показном возмущении повариха явно разделяла материнские чувства баронессы к зеленокожему молодняку.
Сейчас столовая была пуста, но я точно знал, что, даже когда заполнятся все полторы сотни посадочных мест, порядок здесь будет образцовым. Чувства диких к кормилице были вполне взаимны. Оно и неудивительно – в горах даже в лучшие годы и близко не водилось такой вкуснятины и в таких объемах.
– Что у нас сегодня? – садясь за ближайший стол на длинную лавку, спросил я.
– Гуляш,
