Навалившись на меч, Сиррас протолкнул оружие глубже в тело противника. Лезвие вырвалось из спины монстра, и тот наконец бессильно опустил руки. С треском раздираемых костей и влажным чавканьем мяса туша откинулась назад, развалившись надвое. Крутнувшись на месте, Сиррас направил цепной меч в бок второго орка. Бугай поменьше предыдущего завопил от невыносимой боли. Десантник зарубил врага одной рукой и трижды выстрелил вправо из болт-пистолета, снеся верхнюю половину черепа зеленокожему с мечом длиной больше человеческого роста. Вокруг него вырастала клетка из тел. Новые орки все прибывали, и с каждой секундой оставалось все меньше пространства для маневра.
Сиррас понимал, что эта зеленая волна заживо похоронит и его, и всю роту. Он следовал стратегии Иаса и возглавил атаку, с самого начала зная, что она обречена на провал. Тварей попросту слишком много. При поддержке тяжелой техники их можно было отбросить назад. Но, связанные приказом, танки простаивали без дела, отстреливаясь только из тяжелых болтеров, а это было все равно что забрасывать камнями цунами. Зеленокожие рвались в бой, нещадно растаптывая тела своих погибших сородичей. Наступление 223-й роты захлебнулось еще до первого перекрестка, налетев на встречный поток ксеносов. Орда нахлынула на Ультрамаринов, с каждым приливом унося жизни братьев. Сколько бы легионеры ни убивали, врагов становилось все больше. Неистовые зеленокожие чуяли любую слабость, видели любую брешь в строю воинов Императора и не упускали шанс ими воспользоваться. Каждый растерзанный десантник лишь подстегивал беснующихся орков. Как вода точит плотину сквозь трещины, так и зеленокожие неумолимо разрушали 223-ю роту.
Сиррас закричал от безысходности. Вращаясь на одном месте, он рубил тянущиеся к нему лапы и отстреливал клыкастые головы. «Больше никаких отступлений», — так Иас сообщил по воксу о смене тактики. — Каждый убитый враг — это шаг вперед». Для магистра, может, так и есть. Возможно, двумя уровнями ниже орки давят не так сильно, но здесь, наверху, все по-другому. Сиррас сражался так яростно и убивал так стремительно, как никогда не сражался и не убивал за десятки лет службы в легионе, и все равно он постоянно отступал. Даже когда ему удавалось на пару мгновений дать отпор, это все равно ничего не меняло. Потери неумолимо росли, а Иас все настойчивее подгонял орден прорываться дальше.
«Мы потеряли инициативу», — подумал Сиррас. Теперь 223-я рота сражалась за выживание. Орки живой стеной перекрыли туннель, и даже если перебить их всех до последнего, получившаяся гора трупов все равно будет наползать, оттесняя Ультрамаринов.
— Сомкнуть ряды! — скомандовал он. — Плечом к плечу! Каждый из нас — щит, оберегающий братьев!
Впрочем, надобности в приказе не было. Воины роты и так держались ближе друг к другу. Капитан говорил для тех легионеров, кого, как и его самого, орки изолировали от остальной роты, перебив ближайших соратников.
Вперед хода нет. Вокруг лишь сплошное зеленое море. Сиррас кружился и убивал. Вот он разрубил очередного орка сверху донизу. Между двумя распадающимися половинами тела капитан увидел, что нескольким разрозненным бойцам удалось собраться в отряд — этакий крошечный островок в сердце бури. Он бросился в их сторону, мечом и болтером расчищая себе путь. Топоры и секачи полосовали доспех. Орки стреляли по нему в упор, и хотя они больше ранили самих себя рикошетами, удары пуль не проходили бесследно. На линзах шлема Сирраса вспыхивало все больше янтарных и алых рун, предупреждавших о серьезных повреждениях. Сервоприводы жалобно выли. Механизмы левой ноги отзывались с микросекундной задержкой.
Сиррас пытался своими силами компенсировать сбои брони, сражаясь еще усерднее. Он блокировал мечом цепной топор очередного зеленокожего. Металл встретился с металлом с истошным визгом, и мотор орочьего оружия задымился. Капитан выстрелил в нападавших справа зверей, а в это время его достали секачом слева. Топор сильнее надавил на меч. Сиррас проигнорировал боковые удары и, вскинув пистолет перед собой, выпустил очередь в орка и его оружие. Зеленокожий повалился на землю. Его топор взорвался, окатив горящим прометием всех вокруг. Жидкое пламя стекло по доспеху космодесантника, но жадно ухватилось за лица его ближайших противников. Ослепленные, они взревели от боли и гнева и отчаянно замахали клинками. Не теряя ни секунды, Сиррас в яростном запале предал их всех смерти.
До отряда оставалось всего ничего.
Прорубаясь навстречу товарищам, капитан рычал от усилий и отвращения. На ходу он заметил нескольких таких же, как он, одиноких воинов, которые пытались пробиться к группе. Умом Сиррас понимал, что в его движениях свирепая беспощадность вытесняет точность. Скованность в пространстве делала все его отточенные боевые навыки бесполезными, и это приводило воина в ярость. Он злился на орков за то, что те переломили ход боя в свою пользу.
Но еще больше он злился на магистра ордена. Гиеракс просил у него разрешения помочь, потому что видел, насколько это необходимо. А Нас даже не удосужился ответить ему открыто, чтобы слышали другие капитаны.
«Чего ты дергаешься? — мысленно обратился к магистру Сиррас. Нс хочешь, чтобы мы слушали, — пускай. Всем и так все понятно».
Тактика, определявшая ход войны до сего момента, теперь утратила всякий смысл. Спасать в этом регионе нечего, а значит, пора вернуться к истинной цели — истреблению врагов человечества. Это и безо всякого анализа понятно. Распаляемое ненавистью и отчаянием, капитана изнутри сжигало желание дать оркам достойный отпор, вырвать победу из их мерзких лап. Ответить силой на силу. И Сиррас больше не собирался держать свою ярость в узде.
— «Лэндрейдеры», — вызвал он экипажи танков, — применение тяжелого оружия санкционировано. Цели без изменений, огонь по готовности!
Техника никуда не двигалась. Враг был повсюду, и стрелки палили из бортовых тяжелых болтеров на триста шестьдесят градусов. Они убивали сотни орков, не давая им взобраться на крыши боевых машин. Со всех сторон их подпирали горы изувеченных трупов и стреляных гильз, но танкам никак не удавалось расчистить хоть немного пространства для воинов роты или ослабить натиск завывающей орды. Бронетехника выстроилась линией у входа в туннель — Сиррас предполагал, что «Лэндрейдеры» станут для врага нерушимой преградой, но на деле они оказались всего лишь камнями посреди бурной реки.
Однако теперь все изменится.
Шесть пар сдвоенных лазпушек выстрелили одновременно, наполнив туннель ярко-красным светом. Сотни орков испарились в мгновение ока. По пирамиде прокатилась волна жара столь сильного, что от него на коже вздулись волдыри. От пронзительного шипящего взвизга заложило уши, но уже в следующую секунду он стих, уступив верховенство стаккато тяжелых болтеров. Автоматические орудия вновь выпустили в коридор шквал реактивных снарядов,
