Пока же отряд Эгиля двигался сюда, я уселся прямо на землю и стал просматривать имеющиеся у меня заклинания. В спешке и нервотрепке, сопровождающей соскальзывание (уже состоявшееся – кнопка «Выход» была уже неактивна) и осаду Ветровска, я как-то даже не обратил внимания на Молнию Хаоса, лишь бегло прочитав ее описание. Но ведь второй уровень достижения «Суть Хаоса» должен был модифицировать заклинание… И я углубился в описание заклинания, подозвав к себе Юкио, у которой был доступ ко второму кругу магии Хаоса, чтобы сравнивать то, что написано у меня, с тем, что знает об этом заклинании она. А заодно – отправил Смотрящего внимательнее присмотреться к «гидре» из серебряного рудника. Дело в том, что существуют несколько разновидностей многоголовых змей, которых в народе чохом, не разбирая, называют «гидрами». И разница между шестым и седьмым рангами (а встречаются гидры и такие, и такие) – вполне может оказаться фатальной.
Разобраться с заклинанием удалось далеко не сразу. Лишь когда Эгиль подошел к временному лагерю, до меня дошло, что различие заключается буквально в двух словах: «включая естественную». То есть, Молния Хаоса, запущенная Юкио могла бы повредить защитный артефакт или же развеять защитное заклинание, но вот естественную сорокапроцентную защиту улучшенного воина дварфов ее молния не просадит… а вот моя – будет поопаснее. В общем, полезное дополнение…
Разобравшись с заклинанием, я подозвал Эгиля, и мы двинулись к столбу, отмечающему границу Курганья.
– Интересно: что здесь написано? – спросил я, не особо рассчитывая на ответ.
– Это – знаки ючителле, – ненадолго задумавшись, заговорил Эгиль. – Мой народ пользовался ими, когда Предатель еще не стал Грузом Виселицы, добыв нам священные Руниры, а мы сами жили к востоку от Танаквисля1 и еще не собирались даже в Великий поход, приведший нас в суровые северные земли. Но сейчас эти знаки почти забыты, и только скальды помнят, как их читать…
– Прочти, пожалуйста, – попросил я скальда.
– Здесь, в тишине и покое заброшенного и забытого места, лежит Белая роза и вернейшие ее воины. И да будет проклят во веки веков тот, кто потревожит ее покой!
Заработать проклятье, да еще «во веки веков»… Есть у меня подозрение, что за этими словами скрывается какой-то перманентный, трудно снимаемый дебафф… В общем, получать такой вот «приз», да еще и, возможно, расставшись с большей частью армии, мне как-то не хотелось. Так что, еще раз полюбовавшись переливами истинной магии над Курганьем, я повел свой отряд на северо-восток, к Заовражному. Видимо, те, кто дали это название, жили (или живут) в Ветровске. Потому, как только если смотреть оттуда, это село находится «за оврагом». Тем самым, в котором теперь мне добывают серу. В прошлый раз, оказывается, я не дошел до села буквально каких-то несколько километров.
Двигаясь на северо-восток, мы пересекли дорогу, и пошли между полей. Уже пожелтевшие поля высокой пшеницы могли скрывать в себе все, что угодно. Поэтому сфено парили высоко в небе, надеясь заметить врага прежде, чем он выйдет на ударную позицию. Трое Смотрящих скользили впереди и на флангах. Но все предосторожности оказались напрасны: до самого Заовражного на нас так никто и не напал.
Село без вопросов приняло нового сюзерена, изрядно увеличив мой доход в будущем… но при этом неплохо так опустошив казну в настоящем. Дело в том, что в селе обнаружилась вполне себе действующая конюшня и тележная мастерская, услугами которой я и воспользовался, закупив десяток телег и десяток неприхотливых лошаденок, которые вполне могли эти телеги перемещать. И две тысячи золотых, которые я отдал, показались мне невысокой платой за увеличение мобильности моего отряда.
Другим любопытным моментом при общении с сельчанами показался мне разговор с местным священником, отцом Бруннеисом2. Рассуждения невысокого, похожего на пельмень, падре в скромной коричневой рясе, о невозможности удержаться на одном уровне зла, показались мне любопытными и не лишенными определенной жизненной мудрости.
Впрочем, это не удержало меня от проповеди Перемен, и указания старосте села, Малу («малыш» был ростом со среднего мстителя, и с разворотом плеч, вполне способным заставить взвыть от зависти бывшего губернатора Калифорнии даже в лучшие годы) о возведении Храма Ветров. Впрочем, не думаю, чтобы храм был построен до седьмого дня, так что культиста в Заовражье я направлю уже из нового набора.
Закончив проповедь, я рассадил пеших солдат по телегам, и двинулся обратно к замку Азир. Мана была уже изрядно растрачена на призывы, да и следующей целью на сегодня могли быть либо подземелья замка, либо руины Акрелата. И там, и там меня ждала нежить во всем своем разнообразии. Но если Акрелат, сдерживаемый мощью жрецов павшего бога, еще вполне мог подождать, то вот «двери второго яруса», которые только и смогли закрыть отступавшие участники ритуала, надежной защитой мне почему-то не казались. Так что возвращение домой представлялось мне оправданным решением.
Основная проблема была в том, что подземелья являются… подземельями. То есть, те же сфено там теряют до половины своей грозной боевой мощи, лишаясь подвижности и возможности внезапно нанести первый удар. Правда, со Всадниками Хаоса будет еще хуже: кошмары просто не протиснутся в узкие коридоры, а без своих внушающих ужас коней – какие же они «всадники»? Да и Тени без возможности стрелять навесом через головы первых рядов – тоже будут далеко не так грозны, как в чистом поле.
Но, тем не менее, спускаться в подземелья надо. Правда, сейчас пока это будет скорее разведка боем. Отравляться в глубины, где обитает неведомая «она», внушившая такой ужас автору доставшегося мне дневника, я пока не собираюсь. А у верхних ярусов есть одно важное преимущество: они, по сути своей, располагаются в пределах замка. Так что культисты вполне могут, отойдя за спины бойцов, восстановить ману в пределах вполне себе адекватного промежутка времени. Впрочем, к Пьену, Эгилю и мне самому это относится как бы не в большей степени.
В замке нас встречали с радостью. Как выяснилось, новые ученики уже приступили к обучению, пленники –
