А потом я на свою голову полез в список заклинаний и схватился за голову. Нет, у Скингера, «случайным навыком» в магии Тьмы была Малефицистика, а единственным темным заклинанием – Проклятье обреченного, заставляющее одного противника острее чувствовать эффекты негативного боевого духа, и повышающее шансы жертвы получить «Страх» или повысить его уровень, – все было в порядке. Зато у С'ерга, с его специализацией в демонологии…
– Бесов не призывать! – твердо приказал я ему.
Познакомившись с новыми воинами своей небольшой пока что армии, я двинулся дальше к Кругу. Тут меня встретили девять фигур в темных мантиях, на которых были закреплены Печати чистоты. Судя по тому, что я сумел разобрать, цитаты для Печатей были подобраны из Книги Лоргара. Впрочем, по степени эмоционального накала и ненависти к каждому, кто чуть-чуть не такой, вариации Слова Церкви Императора, и Слова тех, кто его несет – различаются незначительно. Впрочем, зная, кто разрабатывал основную концепцию обеих религий, удивляться этому не приходится.
– Господин… – Служители Круга опустились на левое колено. При этом правую руку они прижимали к груди, а левую – убрали за спину. – Что вам будет угодно?
– Подготовьте Круг для Призыва крикунов и перековки в ездовых тварей, – приказал я.
Служители кивнули, отмечая, что поняли мои слова, и двинулись к Кругу. Часть каменных плит, составляющих Круг, взлетели в воздух, и переместились в стопку слева от меня. Из стопки же справа к своим местам двинули плиты такой же формы, но с другими символами. Один из служителей двинулся по кругу, заменяя травы в жаровнях, другой же точно также обходил алтари.
– Господин, мы начинаем, – скрипучим голосом произнес тот из служителей, что оказался ближе всего ко мне.
Я кивнул, давая разрешение, и активировал Зрение Хаоса. Служители, встав на специально отмеченные места в Круге, затянули литанию, взывая к Грани Хаоса, средоточию этой Силы в мире. Их воля медленно разрывала реальность, и в разрывах виднелись кровавые облака над огненной лавой где-то высоко над головами. Разрывы множились, сливались друг с другом. Оттуда к нам стали доноситься вопли страдающих душ, диссонансы которых сливались в ужасную в своем совершенстве мелодию.
Сквозь особенно большой разрыв я увидел, что среди огненных потоков лавы медленно движутся черные массивы обгорелого камня, а над ними пролетают стремительные, изломанные черные тени, вспыхивающие по краю лазурным пламенем, что, собственно, и позволяло их различить.
Разрыв реальности медленно плыл вверх, к ужасной поверхности. Тени стали более различимы. Теперь уже было видно, что это – существа, чем-то похожие на мант3. Вот только вместо того, чтобы плыть в морской воде, эти резвились в той раскаленной субстанции, что выполняла там, за провалом, роль воздуха, и которая полыхала жаром так, что мне пришлось сделать пару шагов назад. Я даже посочувствовал служителям, которые были лишены такой возможности. Неудивительно, что после такой работенки они отдыхают и Круг закрывается до начала следующей недели.
Разрыв еще приблизился к поверхности. Я сообразил, что основой для отрисовки этого ритуала и источников вдохновения для гейм-дизайнеров послужила Пылающая гробница в Вопящем вихре. Впрочем, об этом можно было догадаться и раньше, когда только прочитал описание ритуала. Все-таки, «крикуны» и «крикуны Тзинча» – это не так чтобы очень различалось.
Сквозь разлом реальности стала видна стайка крикунов, пировавшая над очередным черным островом. Твари ныряли вверх, что-то подхватывая с поверхности. Я же порадовался тому, что не вижу того, на что они там охотятся. Еще одним поводом для радости было то, что разрыв открылся сразу в атмосфере планеты, летящий через План Хаоса. Так что нам не дано было увидеть кошмарных, сводящих с ума символов, вечно изменяющихся на ее поверхности, сулящих невиданные силу и знание, но собирающих щедрую плату душами безумцев, решившихся проникнуть в их тайны. Не думаю, чтобы я мог устоять перед таким соблазном.
Внезапно литания, вытягиваемая девятью низкими голосами, резко ускорилась. Повинуясь этому изменению ритма, разрыв реальности, связавший основной план бытия и пылающие бездны варпа, сместился в сторону охотящейся стаи. Твари бросились врассыпную, но четыре из них оказались пойманы разломом и переместились к нам. Четыре Служителя сделали шаг назад, удерживая и обуздывая тварей, подчиняя их своей воле.
И в этот момент с поверхности лавового моря вниз ударил чудовищный столп пламени. Лишь буквально несколько искр этой непредставимой мощи проскочили в закрывающийся разлом. Но этого хватило, чтобы пятеро Служителей, не поймавших крикунов – захлебнулись воплем, в который превратилась литания, и осыпались кучками серого праха.
– Господин, – обратился ко мне один из выживших, – крикуны призваны и захвачены. Следует ли оставить их такими, как есть, или превратить их в ездовых животных для вас и ваших колдунов?
– Превращайте, – кивнул я, стараясь не показать, какое впечатление произвела на меня гибель пятерых Служителей. Видимо, теперь оставшиеся четверо – не могут справиться с силой Круга, а новые – прибудут только в начале недели. Неудивительно, что «Круг закрывается».
– Господин, – Служитель опустился на колено, не отпуская пойманного крикуна, – вам придется участвовать.
– Хорошо, – кивнул я, занимая указанное мне место, и продолжая отслеживать ход ритуала Зрением Хаоса. Я не терял надежды постичь суть этого действа. Мне было любопытно.
Четверо Служителей Круга выдохнули краткую колдовскую формулу, и дождь раскаленного, на лету плавящегося металла обрушился на тварей так же, как их воля обрушилась на меня. Крикуны не хотели изменяться, превращаться в то, чем не были ранее. Они хотели вырваться, и взлететь в небеса, обрушиваясь оттуда ужасом на бескрылую сыть. Но я твердо давил на них, подпираемый Силами Служителей круга и холодным мерцанием ритуальных Знаков. Я давил на них, вынуждая изменяться, стать чем, что нужно мне.
Холодные ветра магии прилетели на мой зов. Они остужали раскаленный металл, становящийся живой кожей этих созданий, и их огненную сущность. Твари уменьшились. Если раньше они были воистину огромны, занимая практически весь Круг, то теперь они были лишь чуть больше лошади. Их обузданная пламенная суть уже не могла вырваться ужасным криком, поражающим всех вокруг (такой вопль был бы опасен прежде всего для самого всадника), но лишь узким пучком, накрывающим цель прямо перед мордой ездового
