Акама оглядел собравшихся.
– Что ж, начнем. «Тоё» рассчитывает раздуть вопрос о халатности и многочисленных нарушениях. Ничего не может быть хуже, чем раздутая сенсация в завтрашних утренних выпусках!
Внезапно по спине Миками пробежал холодок. Кое-что все-таки может быть хуже… А если «Тоё» доподлинно известно, что охранник в первом случае все же заснул?
– Мы распространим заявление от имени начальника участка, в котором назовем себя суровыми поборниками укрепления дисциплины, – продолжал Акама. – Для газет такого заявления должно быть достаточно; его можно цитировать в заголовках. Таким образом, «Тоё» не достигнет своей цели. Если с тем старым самоубийством все обстоит именно так и не всплывут… осложнения, нам придется основное внимание уделить нарушениям в участке Ф. Я сообщу представителям прессы, что назначено дисциплинарное слушание и что сотрудник, о котором идет речь, уволен. Исии, надеюсь, это уже сделано?
– Да, сегодня утром.
– Хорошо. Затем я принесу официальные извинения всем гражданам префектуры. После этого я перейду ко второму заявлению, а именно: скажу, что начальник полиции префектуры направил циркуляры во все участки. Начальники участков должны привести свою работу в полное соответствие с внутриведомственными инструкциями. После этого мы перейдем к ответам на вопросы. Представители «Тоё» наверняка зададут вопрос об участке Т. Я подчеркну, что самоубийство было совершено в исключительных обстоятельствах, а не по халатности или недосмотру охраны, и заверю, что такого больше не повторится.
Разве они тем самым не подыгрывают «Тоё» – точнее, уголовному розыску? Детективы готовятся к третьему залпу. Подождут, пока Акама отметет обвинения в халатности, и выстрелят ему в сердце. Обнародуют слухи о том, что охранник заснул, и потребуют нового расследования. Акама растеряется. Его растерянное лицо покажут во всех выпусках новостей. Дело дойдет даже до кругов, в которых вращается комиссар.
Или, может быть…
В голову Миками пришел другой вариант развития событий.
Они ничего не скажут. Как было во время «Дела 64», уголовный розыск умолчит о том, что охранник спал; факт недосмотра станет важным орудием в их руках. У уголовного розыска нет причин угрожать открыто, и еще меньше причин вовлекать в конфликт широкую общественность. Детективы хотят другого: возможности закулисных переговоров. К тому же у них будет острый нож, который они приставят к горлу администрации. Вот в чем дело! Во время пресс-конференции они заставят Акаму принять на себя некие обязательства, а потом, тщательно подготовившись, вонзят ему нож в спину. Как только он публично объявит о том, что никакого недосмотра не было и о халатности не может быть и речи, ему на ухо прошепчут, что на самом деле охранник заснул. И пригрозят, что непременно скормят СМИ такой лакомый кусочек…
Намерен ли уголовный розыск в самом деле обнародовать неприглядные факты? Может быть, все окончится «игрой в гляделки». Детективы ведь тоже боятся стрел, которые способна выпустить администрация. Сейчас они подозревают, что Хидэки Кода в руках их соперников.
У него в ушах зазвучал голос Урусибары: «Отправляйся к директору!..Сам все узнаешь, когда придешь…»
Интересно, что скажет ему Аракида? Узнает ли он хотя бы толику правды?
– У нас пятнадцать минут, – сказал Исии, даже сейчас напоминая остальным о своей пунктуальности.
Акама отпустил всех, а Миками приказал остаться. Миками не удивился.
– Идите сюда!
Едва за всеми закрылась дверь, как Акама жестом подозвал его поближе. Миками сразу же заметил набухшие вены и налитые кровью глаза директора.
– Вы выяснили, кто стал источником сенсации?
Миками кивнул. Почему бы и не рассказать в самом деле? Ему оставалось только одно: подтвердить подозрения Акамы.
– Утечка исходит от директора Аракиды. По-моему, он лично поведал обо всем Акикаве.
– Подонок! Я так и знал!
Миками невольно напрягся. Оскалившийся Акама напоминал дикого зверя. После довольно длительного молчания Акама не заговорил, а загремел на весь кабинет:
– Наверное, и за речь Нономуры тоже надо благодарить Аракиду?
– Скорее всего, да.
– Интересно, кем они себя вообразили? Неужели им совсем не стыдно?
Акама снова зарычал, потом со всей силы пнул столешницу. Казалось, его гнев находит волнами – то поднимается, то снова спадает. Он ссутулил плечи. Сидел, глядя в одну точку на полу. Медленно сжимал и разжимал кулаки… Очевидно, старался сдерживаться.
– Знаете, когда я вернусь в Токио, у меня будет масса дел. Здесь, в захолустье, мне не особенно хотелось тратить силы – ни одной лишней калории… Мне предстоят важные дела в масштабах всей страны. А иначе какой во всем смысл? Почему же никто этого не понимает?
Акама снова закипал. Лицо у него побагровело.
– Они просто издеваются надо мной! Им кажется, будто они загнали меня в угол, но извинение – пустая трата времени. Оно совершенно ничего не значит!
Миками так не думал. Для Акамы предстоящий сценарий выглядел наихудшим вариантом развития событий. В Токио намеревались скрыть истинную цель визита комиссара до самого последнего дня, а затем пустить молнию в префектуральное управление, обнародовать «слово свыше». Вот почему Акама ограничил доступ к информации. Вместо того чтобы посвятить в курс дела Сироту или Футаватари, он манипулировал Миками, пытаясь его сломить, и заранее предвкушал успех. Но сведения об истинной цели Токио все же каким-то образом просочились наружу. Во-первых, Акама допустил, чтобы уголовный розыск догадался о замыслах НПА. Во-вторых, он затянул время и добился того, что негативная реакция переросла в настоящую контратаку. В результате в трудное положение попал сам Акама. Угрожающую статью опубликовали во время подготовки к визиту комиссара, чем навлекли на префектуральное управление гнев Токио; Акаме не удалось вовремя замять дело, и теперь он вынужден публично извиняться. Тем самым ставится под сомнение его роль представителя токийской элиты. Уголовный розыск расставил ему ловушку, в которую Акама попадет в пресс-центре: его выставят человеком, не способным верно оценивать ситуацию.
Стоит ли его предупредить?
Вот о чем думал Миками с той минуты, как остальные вышли. Конечно, это всего лишь домыслы, он пока ничего не может доказать. И все же заговор в уголовном розыске выглядел вполне правдоподобно, даже слишком правдоподобно, чтобы просто отмести такие мысли. Что ему делать? Сидеть сложа руки и позволить начальнику пойти на пресс-конференцию, которая станет для него ловушкой? В последнем он уже
