– Президент в ярости. Он хотел набить этому ублюдку морду.
– Я его понимаю.
– Гребаная партия.
– Это они, да?
– Точно. Они навязали нам этого гнилого ублюдка. Господи, они могли по крайней мере найти детектива и проверить его.
– Джентльмены верят на слово друг другу.
– О, да.
– И что теперь?
– В смысле?
– Ну… уже решили, кто идет на выборы?
– Пока нет. Президент настолько взбешен позицией партии, что подумывает о том, чтобы идти самостоятельно. Как независимый кандидат.
Меган фыркнула.
– Это не пройдет. Вы подарите Белый дом демократам.
– Как знать, как знать. У них дерьма не меньше.
Любовник вышел из душа…
– Эй, ты же говорил, что не можешь больше.
– Точно. Не могу.
Он прошел в комнату.
– И все-таки, – крикнула ему вслед Меган, – нашли кого-то?
– Да! Он хочет в доску своего человека.
И – прозвучала фамилия.
Из машины Меган набрала номер. Его она нигде не записывала – помнила наизусть. И набирала не со своего телефона.
– Вас слушают.
– Мне нужна немедленная встреча, – она назвала несколько букв и цифр.
Через два часа «Хонда» Меган остановилась у одной из закусочных близ девяносто пятого шоссе. Это была одна из закусочных той самой сети, в которой бы могла работать и она, если бы решила просто плыть по течению.
Фургон «Мерседеса» мигнул фарами. Она направилась к нему. Прокатилась по направляющим дверь.
– Итак.
– Информация есть.
Контактер улыбнулся.
– Но?
– Но сначала – мой брат.
Контактер продолжал улыбаться.
– Пожалуйста.
Он протянул папку с лежащим внутри документом. Рядом на стойке была какая-то аппаратура.
Меган открыла папку, посветила телефоном. Это было решение федерального судьи.
– Оно настоящее?
– Такие вопросы не стоит задавать. Это только ослабляет вашу позицию…
– Черт возьми, оно настоящее?
– Конечно…
…
– Меган, мы заинтересованы в сотрудничестве с вами. Нас мало интересует ваш брат, который получил двадцать лет в тюрьме штата за изготовление метамфетамина. Нам плевать, если он выйдет, – мало ли таких. Нам плевать, если даже он снова начнет варить мет. Но если вы попытаетесь обмануть нас, ваш брат снова попадет в тюрьму. Или умрет.
…
– Итак?
Меган назвала фамилию. Контактер хмыкнул.
– Глупо, но предсказуемо. Хорошо.
– Что дальше?
– Дальше? Держите связь с вашим бойфрендом. И вот вам еще один.
Еще одна папка перекочевала из рук в руки.
– Министр юстиции. Все там, в папке. Идеальный кандидат, я бы так сказал. Больная жена и выросшие дети.
– Ублюдки…
– Что?
– Какие же вы ублюдки.
– Приму это за комплимент. Там его психологический портрет, составленный нашими аналитиками. Пропуск в Минюст и билет на одно мероприятие. Вы любите хоровое пение?
– Нет.
– Придется полюбить. Он поет в любительском хоре. Потом собирает пожертвования. Проще всего к нему подкатить именно там…
Примерно в это же самое время пожилой, но не слишком, с отчетливо военной выправкой человек сидел в офисе в одном из зданий Нью-Йорка. Офис принадлежал крупной компании, занимающейся продвижением и политическим пиаром.
Он сидел и спокойно ждал. Обычно люди в таких случаях просматривают сообщения в своем айфоне или Блекберри, или звонят кому-то, или читают прессу. Он не делал ни того, ни другого, ни третьего. Он просто ждал.
Несколько человек смотрели на него через скрытую камеру. Они специально пригласили его и специально опоздали со встречей, чтобы проверить его реакцию.
– Кремень. Настоящий кремень, – сказала Меган.
– Он начинал в спецназе, что ты хотела.
– Но если он хочет стать политиком, он должен уметь проявлять эмоции.
– Так мы его и научим.
– Не уверена, что этому можно научиться. Он прямой как штык.
– Можно научиться имитировать.
Меган посмотрела на своего шефа, который начинал в команде Рейгана.
– Джо, а ты хочешь, чтобы в нашей стране был такой президент? Который имитирует эмоции. А?
– Вице-президент.
– Я не дура.
– Нет, дура. Была бы умной, молчала бы.
Меган посмотрела на экран.
– О’кей. Пойду к нему.
Она специально оделась несколько фривольно для этой встречи. Чтобы посмотреть на реакцию.
Не было никакой.
– Мэм? – Он поднялся.
– Сэр.
Он улыбнулся. Неизвестно, насколько искренне.
– Я уже не военный.
– Для меня вы всегда будете генералом.
Он пристально посмотрел на нее, – и Меган поняла, что он не так прост и прям, как это может показаться.
– Кто?
– Сэр?
– Кто у вас там был? Сын? Муж? Жених?
Меган почувствовала, что теряет нить разговора.
– Как вы поняли?
– Увы, это несложно.
– Муж.
– Он вернулся?
– Да, – Меган зло усмехнулась, – пьет пиво и лежит на диване. Он решил, что отдал все долги, включая супружеский.
– Скажите ему, что я хочу его видеть, – сказал генерал.
– Да, но…
– Солдат должен всегда оставаться солдатом. Он сломался, но, думаю, мне под силу будет это исправить.
– Да, – растерянно сказала Меган, – хорошо.
– И что вы думаете обо мне? – спросил генерал. – Что я китайский болванчик, который даже неспособен возмутиться тем, что к нему опаздывают на назначенную встречу?
Меган снова почувствовала, как она проваливается. Беспомощно улыбнулась.
– Ого.
– Нас тренировали. Мы должны были действовать в глубоком тылу противника, выдавать себя за русских или кого там надо. Наша способность выжить и выполнить задание зависела не от огневой мощи. А от того, насколько успешно нам удастся действовать, не привлекая внимания местных. Потому нам давали психологии, не меньше чем общеармейских дисциплин. Как не привлекать внимание… или, наоборот, как привлечь.
– Я… поняла.
– Так с чего мы начнем?
Меган собралась.
– Начнем, пожалуй, вот с чего. С обращения к нации. Вы должны будете обратиться ко всем, но каждый должен думать, что вы говорите с ним лично и ни с кем другим. Это сложно, но это политика.
– Я понимаю.
– Тогда начнем. Представьте себе, что у меня камера. Скажите, глядя на меня: «Мои дорогие американцы».
– Можно, да?
– Конечно.
Генерал улыбнулся:
– Мои дорогие американцы, я рад вас приветствовать.
И Меган поняла, что скорее всего у него все получится.
США, штат Нью-Йорк
Кирьяс-Джоэль
12–13 августа 2019 года
Остаток дня я просто слонялся по Нью-Йорку как турист, заговаривал с девушками, спрашивал, который час, хотя прекрасно это знал. Моя задача была, если я еще под слежкой, каким-то образом «забить каналы», то есть заставить спецслужбы отрабатывать большое количество ложных следов.
Вечером, когда стемнело, я оказался в месте, которое было застроено чем-то наподобие гаражей. Но это были не гаражи.
Одна из «фишек» США, кстати, очень удобная – тут сдают на длительный срок помещения для хранения вещей. Они бывают разные по размеру, самые большие – по размерам гаража. Но это позволяет за сравнительно скромную плату иметь место для длительного хранения вещей и не засирать квартиру, простите, как это делается в России. У нас обычно квартира – это и склад, а самое ненужное берут на дачу.
Мое хранилище было расположено на территории, которая охранялась автоматически – забор, камеры. Я прокатил карточкой доступа – и дверь открылась.
Мое хранилище было такое же, как и у всех, вместо массивных стальных дверей здесь поднимающиеся жалюзи, как в гараже. Заполнено оно было примерно на одну треть. Я зашел в него, опустил дверь, включил фонарик. Все было на месте. По памяти достав спальник, я расстелил его прямо на бетонном полу: тут и буду спать. Кажется, правила запрещают проживание в этих хранилищах, но, думаю, за одну ночь ничего не будет. В крайнем случае, пусть меня оштрафуют, что
