Еще одно: в Турции странное оружейное законодательство, людям нельзя было иметь нарезное оружие – никакое, – но можно пистолеты. Пистолетов в Турции производилось море, самых разных, причем неплохого качества. А ведь это тоже сильно увеличивает шансы на выживание – пистолет не ружье, не автомат, его можно носить с собой, отреагировать на угрозу мгновенно. Зомби же – хватит и двадцать второго, не говоря о девяти миллиметрах.
Если Турция выжила, то, скорее всего все эти кавказцы торгуют не просто так – а от нее. И, значит, у нас рано или поздно будут проблемы.
Омрачаю? Да нет, скорее разумно предусмотрителен. Вы думаете, если большая часть населения земли вымерла, так и войн не будет? Ага, щаз… Нас сейчас примерно как в конце Средних веков, думаю. А тогда только так хлестались.
– А три-три-восемь нет?
– Вот этого нет. Но есть под патрон от ДШК. Двенадцать и семь. Извини, такого с собой не возим. Надо будет – привезем под заказ. А тебе для себя или торговать будешь?
– Да и так и так. Посидим, поговорим? Долго времени не займет. А винтай этот я у тебя куплю. Без базара.
Такого в техбиблиотеке нет точно.
Так как торговали люди разные, то и заведения на рынке были разные, и для русских, и для кавказцев, и для всех, с интернациональной кухней. Но я, извинившись, предложил пойти не в кавказское, сославшись на то, что у меня от кавказской кухни изжога и мне нельзя острое, так как почки болят. Сейчас болячка была распространенная, многие ночевали где попало, с отоплением были проблемы, потому мои слова были восприняты с пониманием.
Первое заведение у нас на пути оказалось украинское – кстати, когда оно открылось, раньше его не видели? Меню простое – борщ, вареники, горилка, – но больше ничего и не надо. Из магнитофона хлещет музычка.
Дихає ліс, Пташка на гіллі Пісню співає, що тішить мій слух… Я довго ріс – Йшов через цілі, Що тіло гартують і зміцнюють дух… Тиха роса Зіб’ється з трав Криком «вперед!», дружним тупотом ніг… Я тут знайшов Те, що шукав Славу здобув і себе переміг! Мій лицарський хрест – Моя нагорода За те, що не впав, за те, що не втік! Мій лицарський хрест – Яскрава пригода, Що буде тривати в мені цілий вік! Мій лицарський хрест!.. Плинуть роки, Їх заметілі Скроні мої пофарбують у сніг. Я, завдяки Шрамам на тілі, В пам’ять свою закарбую усіх Друзів моїх Та ворогів – Кого любив і кого вбивав… Може чогось Я не зумів, Та не згубив, не продав, не програв…[7]Бандеровцы. Сейчас каждый – вообще каждый – пытается отыграться за то, за что не смог отыграться тогда, когда по улицам не ходили алчущие плоти мертвецы. Бред, конечно, полный.
Заказали борща, чечен уточнил – с говядиной, без свинины. Соблюдающий. За нами следили… но это плевать, пока они вряд ли что-то сделают. Просто надо иметь это в виду.
– Давно торгуешь? – спросил я, поливая сметаной густой, как довоенный, борщ.
– А чего интересуешься?
– Да просто всякое приходилось и слышать, и видеть. Ты историю про десять тысяч «Глоков» слыхал?
– Нет.
– На Нижегородском торге было – один пацан всем втирал, что якобы знает, где лежат десять тысяч «Глоков». Типа ФСБ сделало заказ, ОРСИС собрал эти «Глоки», но почти ничего отгрузить не успел, они так и лежат на складе в Подмосковье, надо только подобраться.
Чеченец взглянул с интересом.
– И что было?
– Люди поверили, вложились. С концами.
– Деньги? Или люди?
– И то и другое.
Чеченец кивнул.
– Вы, русские, только и думаете, как кинуть друг друга, да.
– А вы – нет?
– Мы кидаем чужих. Это другое.
– Так вот потому я тебя и спрашиваю, сколько ты торгуешь. Мне вовсе не улыбается, чтобы ты меня кинул, да?
Чечен понял, что я его завел в логическую ловушку – но было поздно.
– Кидка не будет, – осклабился он, – мне еще тут торговать. Я Иса Тепкоев, два года торгую. Если надо, предками поклянусь, могилой отца, у нас такие клятвы не нарушают. Можешь спросить. А ты кто такой есть?
– Саней, Алексом, Александром – как хочешь, так и зови. Я с Ижевска, до беды стволами торговал и сейчас торгую.
– «Калашами»?
– И ими тоже.
Чечен задумался.
– «Калаши» – это хорошо, да.
– Вы тоже не бедствуете.
Чеченец цокнул языком.
– Да как сказать. Турки – они хорошо, точные, но с ними обращаться надо уметь, а «калаш» – взял и застрочил, любой пацан раскидает. И патронов таких не сказать, что много, подкидывают, конечно…
Чечен снова прикусил язык.
– Сколько поставлять можешь?
– А ты куда повезешь?
– Ну, скажем, в Новгород.
– А право имеешь?
– Имею.
Чечен задумался.
– А спрос какой? – осторожно спросил он
– На автоматы – никакой, «калаши» рулят. Разве кто только для понтов возьмет. А вот хорошая снайперка за день-два уйдет. От цены зависит. У вас что – доллар?
– И доллар тоже. Патронами возьмем, да.
– Это извини – ограниченно.
Еще не хватало, чехов вооружать.
– А у вас там как? Я имею в виду, с зомбаками?
– Мы их дохлыми зовем. В Городе[8] совсем плохо было, но справились. А в горах чего будет? Там каждый дом – считай, крепость.
Чечен откинулся на стуле, улыбнулся.
– Помню, как-то раз едем по дороге, там кричат – мертвый, мертвый. Мы машину остановили, смотрим – у края поля лежит кто-то…
