16 ноября 1942 года.
Москва. Кремль
– Что случилось, Вячеслав? – Сталин, помешивая в стакане чай, прохаживался вдоль стола.
– Товарищ Сталин! Срочное сообщение от Коллонтай! У нее на приеме был барон Луи фон Ротшильд. Он заявил, что готов быть посредником между нами и Рейхом в деле окончания войны и заключения мирного договора. Полномочия от германской стороны у него имеются. От нас требуется полномочный представитель и назначение места и времени встречи для обмена мнениями по условиям. И просьба отменить наступление с Висленского плацдарма.
Сталин молча допил чай и принялся набивать трубку.
– История изменилась, – пыхнув дымом, произнес Сталин, – по-видимому, нам не удастся взять Берлин. Что, с одной стороны, плохо! Не будет стран социализма, Варшавского договора, Совета Экономической Взаимопомощи. С другой стороны, мы сохранили миллионы жизней, у нас нет никаких обязательств перед США, Англией, да и той же Польшей, большей частью которой мы сейчас владеем по факту. И у нас есть знания, для использования которых нам как раз требуются и людские, и материальные ресурсы. Ты понимаешь, что торговаться о цене мира мы можем, но не принять его – нет? Если Ротшильды решили вопрос с новым руководством в Германии, то в Англии они способны продавить любое решение. В том числе самое для нас опасное – объединить против СССР весь Запад. Кстати, что говорят наши аналитики о событиях в Германии?
– Бек и его окружение всеми возможными способами убирают людей, выступающих за продолжение войны против нас. И ликвидируют американскую монополию в экономике страны.
– Ну, первое: это посыл нам. Что они готовы пойти нам навстречу. Откажемся мы – как убрали, так могут и поставить вновь. На это у них там длинная очередь претендентов. А второе: это уже гешефт Ротшильдов. Руками Бека они расчищают себе поле и убирают конкурентов. Сегодня вечером нужно обсудить условия и постараться выбить и из Германии, и из банкиров максимум возможного. Не перегнув палку. А наступление пока отложим, но не отменим. Отложенная угроза угрозой и остается. Это аргумент в нашем торге. И еще, самое больное место любого банкира – это его кошелек. И этим нужно воспользоваться. Полномочным представителем будешь ты! А потом мы развернемся на Восток!
18 ноября 1942 года.
Швеция. Стокгольм
В кабинете представителя СССР в Швеции за столом сидело четыре человека. Справа от Молотова сидела Александра Михайловна Коллонтай – полномочный представитель СССР в Королевстве Швеция. Она же выполняла и обязанности переводчика для Молотова. Напротив сидел барон Луи фон Ротшильд и его переводчик.
Условия обеими сторонами уже были озвучены, и сейчас шло согласование позиций по пунктам.
– Кроме стандартных условий, с которыми вы только что ознакомились, у нас есть и дополнительные. Руководство СССР, желая и далее поддерживать добрососедские отношения с Германией, подобные тем, что существовали между нашими странами до прихода к власти Адольфа Гитлера, существенно занизило репарационные выплаты до десяти миллиардов долларов в течение двадцати лет. Это касается только Германии! С каждым ее союзником мы будем решать вопрос войны и мира, соответственно и его условий, и цены – отдельно. Германия не должна вмешиваться в этот процесс.
Далее – нам понятно, что такие люди, как Гитлер, просто так не становятся главами государств. И правят они не в одиночку. Поэтому вот список лиц, причастных или виновных в преступлениях на территории СССР. – Молотов передал список сидящему напротив него барону. – Мы требуем их выдачи для свершения правосудия. Суд будет соответствовать всем международным правилам и нормам. Следующее! Мы, как страна, наиболее пострадавшая в плане людских и материальных потерь, вправе требовать гарантий о невозможности повторения подобного сценария в будущем. Мы – реалисты, поэтому я уточню: хотя бы в ближайшем будущем!
Нам известны события, происходящие в Германии, и мы обоснованно считаем, что по итогам этой войны ваша семья получит финансовый контроль над Германией. Поэтому мы хотим получить гарантии не только от Германии, но и от семьи Ротшильдов. Советское руководство настоятельно предлагает вашей семье открыть банк или филиал любого вашего банка в СССР. Уставной капитал должен быть не менее десяти миллиардов долларов и должен быть размещен в этом же банке. Срок обязательств работы этого банка в СССР не менее двадцати лет. При желании в дальнейшем он может быть пролонгирован.
Молотов улыбнулся.
– Не сомневайтесь! У нас очень, очень много интересных идей, разработок и обширные планы на развитие промышленности и науки.
20 ноября 1942 года.
Район г. Мариенвердер
Майор Смирнов смотрел на Вислу. Широкая река несла свои воды к уже близкому морю под низким пасмурным небом. Поздняя европейская осень встретила их сыростью – дождями и плотными туманами. Там, тысячей километров восточнее, природа уже готовилась к зиме – вовсю подмораживало и уже выпал первый снег, а здесь еще даже ночью была плюсовая температура. Смирнов зябко поежился, пряча голую шею в вороте шинели от пронизывающего порыва ветра.
Через мост, который они захватывали летом, еще неделю назад сплошным потоком шли войска. На левобережный плацдарм, который обороняли две общевойсковые армии, перемещались войска двух ударных – 1-го Белорусского и бывшего Северо-Западного фронтов. Северо-Западный фронт совместно с Прибалтийским, недавно закончившие ликвидацию Кенигсбергского котла, были расформированы, и сейчас их войсками усиливались 1-й, 2-й и 3-й Белорусские.
Левее, в пределах видимости у разрушенного железнодорожного моста саперами был построен понтонный мост, и по нему видимой с такого расстояния сплошной серой лентой точно так же двигались войска.
Их корпус начал прибывать сюда неделю назад. Его разместили в глубоком сейчас тылу – в районе Мариенвердера.
Позади Смирнова в небольшом леске обустраивался его батальон. Его батальон! Когда затихали танковые двигатели, слышны были звуки пил и топоров, периодически перемежаемые командами и ядреным русским матом.
Эти четыре месяца с момента окончания последней операции были для Смирнова крайне насыщены учебой и подготовкой к новым боям. Хотя вся его служба в Корпусе всегда этим и отличалась. Как шутили солдаты, на войну они ездили отдыхать.
За четыре месяца Корпус в очередной раз перевооружился. Все танковые подразделения их дивизии, за исключением 134-го полка,
