— Шнуровка сзади. Ты не сможешь снять платье сама.
— Я буду спать так.
— Я обещал не трогать тебя. Но спать одетой не позволю. Встань и повернись.
Чуть помедлив, девчонка послушалась. Дэй быстро справился со шнуровкой. Придерживая платье, Арина хотела отойти, но мужчина не отпустил, одной рукой обняв за пояс, другой вынимая шпильки из ее волос.
— Подожди.
Двуликий высвобождал прядь за прядью, и те мягкими завитками падали на тонкую шею и хрупкие плечи.
— Я не трону тебя. Но ты должна перестать меня бояться.
— Я не боюсь, — передернув плечами, глухо произнесла девушка. — Мне неприятны чужие прикосновения.
— Надо к ним привыкнуть, — рука крепче обвилась вокруг талии девчонки, — чтобы завтра ни у кого не возникло сомнений, что первая брачная ночь прошла как полагается.
Еще несколько украшенных крупными жемчужинами шпилек, и рыжие волосы оказались полностью на свободе.
— Так гораздо лучше, не правда ли?
— Отпустите меня, — попросила Арина.
Ее тело в его руках было напряжено, как тетива готового вот-вот выстрелить лука. Возможно, Дэй уступил бы ее просьбе, не выпей он перед этим два бокала вина. Двуликий обхватил левое запястье Арины и поднял его вверх:
— Смотри. Это не просто украшение. Браслеты означают, что ты — моя жена. Гравировка на них предупреждает всех о твоем владельце.
— Зачем вы это говорите?
— Я не буду принуждать тебя к исполнению супружеского долга, но совсем не прикасаться к тебе — я обещать не могу.
Дэй резко выпустил жену из объятий.
* * *Голод, нервное напряжение или что-то еще спровоцировали знакомый страшный сон, не знаю. Я снова видела родной мир за вязкой толщей прозрачной стены. Снова слышала звуки обвала за спиной. Однако на этот раз я не спешила приближаться к невидимой преграде. Я хотела рассмотреть того, кто появился в моем предыдущем сне. Чья-то тень мелькнула сбоку. Кто ты? Кто? Превозмогая страх, я повернула голову. Из темноты на меня надвигалась черная фигура. Напрягая зрение и одновременно сдерживая рвущийся наружу крик, я пыталась рассмотреть незваного гостя своего сновидения. Единственным источником освещения служили бледные фонари родного мира за прозрачной стеной. В их размытом свете медленно прорисовывались силуэт и черты лица незнакомца.
— Иди сюда, Равена, — звал он. — Дурочка, ты сама не понимаешь, от чего отказываешься.
Олден! Это был Олден! Я развернулась, бросилась прочь и тут же увязла в «стене». Рядом барахтался Олден. Острая каменная крошка болью обжигала спину сквозь тонкую ткань платья. Я закричала, все смазалось, и меня обступила темнота…
— Тихо, тихо. Это всего лишь сон, плохой сон, — кто-то уговаривал, обнимая и гладя по волосам.
Память услужливо подсунула картинку из прошлого: Лэнс баюкает меня в теплых объятиях.
— Лэнс? Это ты? — сбивчиво шептала я, еще не совсем придя в себя от пережитого во сне ужаса.
Дрожа от холода, я доверчиво прижималась к мужчине. Он молчал. Мгновением позже я осознала, где нахожусь и кто рядом. Дернулась, пытаясь вырваться из кольца чужих рук.
— Во сне ты сбросила с себя одеяло, замерзла и тебе приснился кошмар, — отпуская меня, пояснил Дэй.
— Мне приснился Олден, — стуча зубами, сказала я.
— Олден? — удивился мужчина, накидывая мне на плечи одеяло. В темноте, слегка разбавленной лунным светом, я видела лишь его силуэт.
— Этот сон снится мне третий раз, — отодвигаясь подальше от наследника и чуть не падая с кровати, поделилась я. — Первый раз я видела себя одну, второй раз — рядом был кто-то, кого я не рассмотрела, сегодня я узнала в нем Олдена.
— Тот самый сон, о котором ты мне рассказывала раньше? — уточнил Дэй.
— Да. Сон про мой мир за стеной.
— Расскажи еще раз, только подробнее.
Сначала сбивчиво, но потом все более детально и последовательно я рассказала о том, что видела.
— Это не просто сон. Это видение, которое тебе могли послать тархи, — задумчиво произнес двуликий.
— Что это значит? Я не смогу вернуться обратно?
— Это значит, что Равена и Олден в руках сумрачного народа. Отец был прав…
Я оживилась от замаячившей впереди надежды:
— Теперь вы знаете, где Равена. Вы найдете и вернете ее, а меня отправите домой?
— Не спеши. Давай сначала дождемся утра, — усмехнулся Дэй.
Мы помолчали, не спеша ложиться спать. От радости, что теперь известно местонахождение настоящей принцессы, прошел весь сон.
— Почему так холодно? — спросила я, кутаясь в одеяло.
— Ночью подул северный ветер, а окна были открыты, — объяснил двуликий, вытягиваясь на кровати.
Я почувствовала голод. За обедом я так толком ничего и не съела, а ужин пропустила. Прислушавшись к равномерному дыханию наследника, я тихо встала и на ощупь двинулась в сторону стола. Шаг, еще шаг, столбик кровати…
— Ы-ы-ы!
Как же я забыла про осколки бокала! Само собой никто их с ковра не убрал. Правая ступня первой встала на острые стекла. Кажется, Дэй выругался на незнакомом мне языке.
— Оставайся на месте!
Я замерла, закусив губу и поставив раненую ногу на кончики пальцев. Двуликий подхватил меня на руки и усадил обратно на кровать. Затем он зажег свечи, принес воду и кусок белой ткани.
— Ты все-таки выполнила свою угрозу, — хмыкнул он, внимательно осматривая раненую ступню.
Судорожно вцепившись пальцами в простыню, я терпеливо переносила боль. Меня больше волновало то, что сижу перед двуликим в одной нижней рубашке из тонкого полупрозрачного батиста. Дотянуться до одеяла никак не получалось. Внезапно ступню ожгло резкой болью. Я со стоном сквозь сжатые зубы упала на спину.
— Вытащил стекло, — прокомментировал свои действия Дэй.
Я почувствовала, как он промывает рану водой, промокает тканью, а затем прикасается к ней чем-то теплым, чуть влажным и мягким.
— Что вы делаете? — я снова села и дернула ногой.
— Лечу твою рану, — невозмутимо ответил Дэй, поднимая на меня желтые глаза.
— Чем?
— А чем звери лечат раны?
Чем, чем… Неужели? Это же не?..
— Не дергайся и не мешай, — Дэй чуть подтянул меня к себе за ногу.
— Но вы же не зверь? — продолжала я сопротивляться.
— А так?
Миг — и у кровати сидит большая черная рысь и щурится на свечное пламя. Завороженная величественным видом огромного кошака, я забыла о боли и соскользнула на ковер. Никак не привыкну к подобным метаморфозам. Только что передо мной был человек, а теперь сидит зверь. Человеку я не доверяла, а к кошаку самопроизвольно тянулись руки.
Рысь наклонила голову и щекотнула усами больную ногу.
— Дай сначала сама посмотрю, что там.
Рана выглядела ужасно — глубокая, с рваными краями, однако крови было немного. Видимо, Дэй успел «подлечить». Я протянула ступню зверю. Он осторожно провел по ней теплым, шершавым языком.
— Щекотно, — не удержалась я от смешка, хотя к ощущению щекотки примешивалась боль.
Рысь только фыркнула в ответ. Пришлось терпеть, покусывая основание большого пальца левой руки. Правой я прикрывала грудь от любопытных желтых глаз. Зверь старательно делал свое дело, слегка прижав уши к круглой голове и постукивая коротким хвостом по полу. Забавно. Вот только…
