– А вы уверены, что книга там? – спросила Алида, с тоской разглядывая множество человеческих фигур, которые отсюда казались не больше муравьев.
– Ни в чем нельзя быть уверенным, даже в самом себе, Алида. Но я предполагаю, что Манускрипт сейчас там, в той пурпурной палатке вместе со Священным Всполохом. Я отвлеку тех, кто сторожит вход в палатку и постараюсь выманить Магистров, если они там есть.
– А если не выйдет? Если я войду, и меня схватят там вместе с нашими страницами? – с ужасом прошептала Алида.
– Не снимай плащ ни на минуту, тогда его чар хватит на то, чтобы тебя не сразу заметили, – ответил Вольфзунд. – Чтобы вставить две страницы, тебе хватит минуты. Потом постарайся как можно скорее пронзить книгу Импиором. Я уже отправил послания всем, у кого еще остались силы. Скоро они будут здесь, и мы сможем отвлечь внимание людей.
– А что потом? Что будет, когда я проткну книгу вашим ножом? Меня… схватят?
Вольфзунд едва заметно улыбнулся.
– Боюсь, девочка моя, произойдет кое-что, после чего на тебя всем будет наплевать. Нет-нет, не стоит так волноваться, ты не погибнешь. Не должна, по крайней мере.
«Не должна. – Алиде подумалось, что это слабое утешение, и она закусила губу. – В конце концов, это все так похоже на сказку. А в сказках героям всегда благоволит удача. Только вот я совсем не чувствую себя героем».
Крошечные фигуры на поле стали двигаться активнее, засуетились вокруг палаток и лошадей. Замок оттуда, должно быть, представал во всем великолепии, сверкающий черными стенами и витражами в золотисто-розовых лучах.
– Давно они здесь? – спросила Алида, не сводя глаз с лагеря.
– Ночью ко мне прилетели сороки, сестрицы Кемары. Они видели, как Магистрат собирал служащих и добровольцев за городской чертой. Незадолго до рассвета они уже разбили здесь лагерь. Думаю, они рассчитывают на легкую победу. Сегодня вечером горожане будут гулять на празднике, но я не ручаюсь, что ночь наступит для всех.
Вольфзунд усмехнулся.
– Я советую тебе позавтракать. Тебе понадобятся силы, девочка. Я приду за тобой, когда настанет время.
Алида кивнула. Когда Вольфзунд вышел, она умылась, заплела волосы и сменила сорочку и халат на удобное платье из темно-синей ткани с набивными зарянками, подвязав его на талии тонким коричневым пояском. Эти будничные приготовления помогли ей успокоиться и отвлечься. Алида взглянула на себя в зеркало: бледное лицо с решительно сжатыми губами выглядело сурово, и она ободряюще улыбнулась своему отражению. Так-то лучше.
Она выбежала из комнаты, но уже в дверях поняла, что кое-что забыла. Алида вернулась, накинула заговоренный плащ и сунула Импиор во внутренний карман. Мурмяуз поднял голову с подушки и вопросительно посмотрел на нее сонными глазами, Алида погладила кота.
– Будь здесь, малыш. Я скоро приду. А если… а если что, беги отсюда куда-нибудь. Найди заботливых людей.
Кот уткнулся широким лбом ей в лицо и громко заурчал. Алида налила ему в миску свежей воды, положила несколько кусочков вяленого мяса, еще раз погладила Мурмяуза на прощание и вылетела из комнаты.
Ричмольд проснулся от звуков, доносящихся с кухни. С тех пор как его поселили на первом этаже, он всегда узнавал о наступлении утра по грохоту посуды снизу. Но сейчас, открыв глаза, он с удивлением обнаружил, что за окном только занялся рассвет. Рич вздохнул. Кому приспичило трапезничать в такую рань?
Он уже по привычке сильно ущипнул себя за бедро. Конечно же, ничего не почувствовал, хотя каждый раз за сотую долю мига до того, как дотронуться до себя, ему казалось, что в этот раз обязательно что-то изменится.
Но ничего не менялось.
Рич дотянулся до рубашки, которая лежала на стуле у кровати, и натянул ее поверх нижнего белья. Надевать штаны было сложнее, но он твердо решил, что будет стараться делать все самостоятельно. Он провозился достаточно долго, но все же справился и откинул голову на подушку, переводя дух. В эту же минуту в дверь заколотили, и еще до того, как Ричмольд успел что-то ответить, в комнату вбежала Алида. Ему показалось, что она чем-то расстроена.
Подруга подбежала к кровати и порывисто обняла его за шею.
– Скажи мне, Рич, что все будет хорошо. Не спрашивай ни о чем, просто скажи.
Ричмольд замешкался. Что? Что может быть хорошо? Зачем она просит его врать? Он не может сказать того, в чем сам не уверен. Только не Алиде.
Она настороженно заглянула ему в глаза.
– Почему ты молчишь? Неужели так сложно просто утешить меня?
– Я… – Он сглотнул. – Но… Алида, как ты не понимаешь? Мы застряли здесь навсегда, и уже ничто никогда не будет хорошо. Прости.
– Нет, Рич, это ты не понимаешь, – упрямо покачала головой Алида. – Мы будем бороться. За то, что пока у нас есть.
В ее дрожащем голосе было столько уверенности, что Ричмольд скептически фыркнул. Что же у них есть? У него-то и так почти ничего не было, а сейчас и подавно. Только душная комната да нелепое кресло.
– А что есть у тебя, Алида? – вздохнув, спросил Рич.
Она серьезно посмотрела на него блестящими сиреневыми глазами и тихо сказала:
– У меня есть ты. И этого достаточно, чтобы справиться со всем, что выпало на нашу долю.
Рич закрыл глаза. Если бы он мог, он бы отвернулся к стене, чтобы не видеть отчаянную, наивную надежду в ее не по-человечески сверкающих глазах.
Как ей удалось сохранить эту детскую надежду на то, что все еще может быть хорошо? Ричмольд этого не понимал. Весь мир вокруг него давно летел в пропасть, раскалываясь по пути на куски, и он сам летел вместе с ним. Вернее, он закончил свое падение еще в последнюю ночь в Библиотеке.
– Я докажу тебе, – Алида сурово на него посмотрела. – Докажу, что ты не прав. Добро должно победить зло, понимаешь? Так заведено. Всегда так было и всегда так будет.
– Но где добро и где зло? Их нет, как нет и счастливых концов. Но… но почему ты говоришь об этом? – Смутное предчувствие вдруг зашевелилось у него в груди. Он внимательно посмотрел на подругу и понял: Вольфзунд отправил ее на смерть.
– Ричик, раз ты не хочешь верить в успех, то просто пожелай мне удачи, – сказала она слегка обиженно.
В душе у Ричмольда словно разбился пузырек с горьким отваром. Он порывисто обхватил Алиду за плечи, притянул к себе и неуклюже
