– Вам придется возместить ущерб деньгами, – я требовательно посмотрела на владельца «новостроя», – пять золотых.
Тораниус Тобириус, более похожий на бочонок с ножками, чем на человека, невесть каким образом дотянулся пухлой рукой до собственного подбородка, поскреб его, оценивая мой внешний вид. Затем покосился на карету за моей спиной, не преминув скользнуть взглядом по задохлику. Что-то подсчитал и предложил:
– Три золотых, и ни серебрушкой больше.
– Но этого едва ли хватит на одежду! – всплеснула я руками.
– Так у вас только она и была, – ответил он, отмахнувшись, и позвал помощника: – Ибрагим, принеси мне кошель.
– А как же браслеты?!
Вертикальная морщина задумчивости пересекла лоб Тораниуса.
– Какие браслеты?
– Два брачных браслета из меди и серебра! С тонкой вязью рун на благополучие.
– Какой-какой вязью? – протянул недоверчиво, но мне-то видно, издевается мужик. Кошель ему уже принесли, и все, что он теперь желает, это отдать мне лишь три золотых. И спровадить.
– Вы слышали! – отрубила грозно и шагнула на него. – Два браслета с гномьей вязью рун. На одном была трещина, на втором у замочка небольшой, едва заметный скол.
– А, эти… типа артефакты, – протянул владелец таверны, дождался моего кивка и заявил: – Не… этих там не было. Держите ваши деньги…
– Пять, – потребовала я.
– Три, – воспротивился Тораниус.
– Мы возьмем десять! – раздалось из кареты, и два желтых глаза засветились в ее глубине. – Извольте, уважаемый, нас не задерживать, до темноты осталось чуть-чуть.
– Одержимый… – всхлипнул вмиг побледневший мужик, бросил мне кошель и сбежал, хлопнув дверью таверны.
Хм… В легкой задумчивости я отсчитала десять монет и, завязав тесемки, оставила кошель у двери. Вернувшись в карету, поблагодарила неожиданного заступника и вроде как нанимателя.
– Не за что. С тебя пять золотых, – ответил он, забирая из моих рук половину звонких.
– За что?
– За помощь. Не вступись я, ты получила бы только три.
– Это грабеж средь бела дня! Как не стыдно обирать меня, безвинно пострадавшую, вы же граф! – возмутилась я.
– Графом я стал относительно недавно. Так что… не стыдно, нет.
Масштаб свободы задохлика от общественного мнения на тот момент я интуитивно оценила как большой, а увериться в своих суждениях смогла, когда карета подкатилась к местообитанию его превосходительства. Это произошло ближе к вечеру, экипаж давно выехал из столицы и основательно удалился от нее в северном направлении. Красоты частных богатых владений давно сменились крестьянскими поселениями, а те, в свою очередь, медленно, но верно перешли в заброшенные промышленные районы со множеством угасших и потрескавшихся печных труб, развалившихся складов и покосившихся амбаров, некогда деревянных и зачарованных на прочность, а теперь в основе своей трухлявых и гнилых.
На вопрос, куда мы едем, Вардо Регген прозаично ответил: «Домой» – и попросил возничего поторопиться.
– Скоро совсем стемнеет, – вздохнул он, не обращая внимания на мое возмущенное сопение. – Бурфо ночью не так безопасен, как днем.
Интересное замечание, вызывающее куда более интересный вопрос:
– Ну и зачем я вам… там?
– За надом.
– Съесть хотите? – спросил я и удостоилась удивленного желтого взгляда. Возмущение, плескавшееся на дне его зрачков, частично обнадеживало, но успокоиться не давало. – Или вы меня везете для зверья в качестве игрушки?
– Какой игрушки? – удивился маг, косвенно подтвердив, что какое-то зверье все же есть.
– Которую не жалко… Порвет и не заметит, а через год обо мне уже никто не вспомнит.
– За кого ты меня принимаешь? – не столько вопросил, сколько возмутился Регген, даже не представляя, как я рада поделиться своим мнением на этот счет.
– За негодяя! Подлеца, толкнувшего меня на конфликт и нагло пожинающего плоды своего беззакония…
– Что? – Он резко повернулся.
– То, что слышали! Вы можете и далее разыгрывать мнимое благородство, но я-то видела, как вы своей улыбкой клыкастой получили пять монет. А это, как и мое пленение, прямо говорит о том, что вы успешно пользуетесь статусом покусанного и…
– Так это из-за денег?! – изумился граф-задохлик и вновь откинулся назад, чтобы из глубины своего угла посмотреть на меня с интересом. – Ося, а в твоем роду, случаем, не было гномов? А то, знаешь ли, есть в тебе что-то от них… помимо невысокого роста и переваливающейся походки.
Аж задохнулась от негодования. Пусть в чем-то я и гномка, у меня нормальный рост и вполне изящная походка. Но я ему втолкую это потом, а сейчас главное другое.
– Не переводите тему! Вы принесете меня в жертву?
– Только если попросишь.
Его лицо в очередной раз осветила широкая улыбка.
– Посадите в камеру?
– Это ни к чему, в доме есть пара свободных комнат! – хохотнул маг-хиляк, нисколько меня не разуверив.
– То есть закроете в комнате и будете опыты проводить?
– Я оружейник, Ося… – напомнил он, поморщившись, как от зубной боли. – Оружейник, слышишь? О каких опытах может быть речь?
– Поставите вместо мишени, – выдала я первое пришедшее в голову и удостоилась очередной демонстрации клыков.
– А это идея достойна рассмотрения! – Регген выглянул в окно и крикнул возничему: – Сбавьте ход, подъезжаем.
Подъехали мы к обшарпанному домику, обласканному временем и ветром. Наполовину скрытый забором и поросшим плющом, он смотрелся жалко и убого даже в свете заходящего солнца, когда палитра оранжево-красных цветов наполняет стены и окна огнем и заставляет гореть их на фоне насыщенного фиолетово-синего осеннего неба.
– И мне в этом жить целый год? – прошептала я, цепенея. И как в насмешку, одна из черепиц крыши с шорохом покатилась вниз, зацепила ветку дерева и разбила окно. Удачно разбила, дом мне будто подмигнул. – Святые угодники…
– Ося, выходим, – раздалось громкое
