– Дийе, вы свободны.
– А вам не кажется, что мы допросили не того? Вернее, не ту?
– Нет, – прозвучало жестко.
– Но…
Старичок, решивший воспротивиться приказу, осекся под тяжелым взглядом главы контроля и поспешил проститься. Портал для него открылся и закрылся. И хотелось бы вознегодовать и таки высказать наболевшее… но взгляд у самого главного стража был все еще убийственен.
– Ося, – он прочистил горло, – мне искренне жаль, что мы не предусмотрели подобного развития сюжета и впустую потратили силы графа Лофре. Однако это не отменяет того, что в ближайшее время он будет невменяем и слаб, как щенок…
В этот самый момент, посчитав, что речь о нем самом, лобастая мелюзга выглянула из-за двери и с мрачной решительностью пошла на Врадора. Так как сам он был размером с наперсток, а шажки его еще меньше, шел он долго и нудно, но шел, не замечая ни моих предупреждающих взглядов, ни махов рукой.
– Регген не сможет защитить вас ни от внешней угрозы, ни от внутренней, – вкрадчиво продолжил глава контроля. – И под последней я имею в виду не слизней или пауков. Графа. Именно его. Слышите, Ося? Впереди полнолуние, он не сдержит зверя, и вас…
– Замочит? – поняла я, наблюдая за тем, как звереныш задрал лапку на ботинок самого главного стража. Особо ничего не намочил, но сколько счастья на мелкой моське!
– Загрызет! – отрезал Врадор. – Именно поэтому Реггена мы забираем в карантин сроком на год до полного восстановления.
Это было сродни потрясению.
– Что?!
– Да, новость неприятная, но в ней есть плюс, – улыбнулся он. – Ося, вы свободны.
Предложи глава контроля год сожительства, я бы меньше удивилась, чем свободе. Особенно сейчас, когда есть шанс начать собственное дело с бесплатной капустой, четырьмя площадками для продаж и мгновенным перемещением к ним. Конечно, в противовес всему перечисленному остаются не вполне вменяемый Регген и так называемый зверь, но…
Вот тут-то я внимательнее посмотрела на бледного задохлика, и в гримасе боли подметила усмешку, кривую и ехидную. Вспомнила, как прошлый день прошел, улыбнулась.
– Врадор, а граф-то нечто подобное предвидел и, считайте, слово с меня взял.
– Какое слово?
– Нерушимое. Что не уеду и не брошу его одного.
Ни его, ни корзинку, ни капусту, ни идею для собственного дела.
– Как?! Но зверь!.. – Теперь уже глава контроля посмотрел на меня потрясенно.
– А мы уже знакомы, – отмахнулась я и подняла щенка, что пытался вцепиться в штанину самого главного стража. Спрятала его в карман и похлопала сверху, чтоб не проказничал.
– И вы так просто об этом говорите?! – Врадор подошел ближе, заглянул в глаза. – Не заикаясь, не бледнея, без испуганной дрожи и слез?..
– А что такого? Ведь он меня не загрыз, а покатал. Видели бы вы, с какой скоростью мы по Бурфо пролетели! Фьюх – и нет! Правда, возницу напугали, но это он еще легко отделался. Нечего было мимо проезжать. У нас в Ллосе, знаете ли, за такое морду бьют.
– В Ллосе, – растерянно повторил самый главный страж. – Так вы оттуда родом? Наслышан об этом месте, наслышан… Теперь все объяснимо.
Если он там проводил инструктаж об одержимых, то, конечно, наслышан о ллосевских нравах.
– Ага! Так что можете идти.
– Идти могу, но… Оставить вас… Здесь… Одну…
– Я с ней, – раздалось с пола.
Глава десятая
Зря задохлик так не вовремя очнулся и очень зря выразился вслух. От нечаянно оброненных клещей он увернуться успел, а вот от прицельного разряда – нет…
И если ранее он был похож на полутруп, то теперь на труп. Это-то и стало последней каплей, после которой я потребовала оставить Реггена в поместье, а Врадор изъявил желание нас навещать. Ежедневно, в двенадцатом часу ночи. И это несмотря на то, что сам он тоже одержимый маг и подвластен луне.
– И на кой вы графу? – возмутилась я в тщетной попытке нащупать кровоток на теле оного. – Уж лучше врача пришлите, убивец вы этакий! И уйдите с глаз долой. – На руке ток крови не ощущался, на шее тоже, и только в груди тяжело и глухо стучало «тук… тук, тук… тук». – Слава святым угодникам, живой.
Выдохнув, я так и осталась сидеть на полу подле задохлика, чутко прислушиваясь, не раздастся ли рядом печальное «у-у-у». Но тщетно, лобастый не спешил появляться. Испугался? Или стал меньше ноготка на мизинце?
– Конечно, живой, иначе он бы тут не лежал. – Глава отдела стражей опустился в кресло, закинул ногу на ногу и заявил: – И чтоб впредь не было недопонимания, сообщаю сразу: я и есть врач, адвокат и куратор одержимого оружейника и мага Вардо Реггена, графа Лофре.
– Знатная экономия, – похвалила я вполголоса и громче вопросила: – У вас в отделе что, утечка кадров?
– Можно сказать и так. – Врадор мрачно посмотрел на меня. – Я имею право навещать вас в полночь, дабы проверить сопротивление мага его одержимости. И я буду навещать, что бы вы ни говорили о смирном звере и…
Он хотел сказать что-то еще, но капелька портала, зазвеневшая над его плечом, оборвала речь на полуслове.
Извинившись, глава контроля отбыл из поместья служебным порталом, утянув за собой эту капельку. В наступившей тишине стало жутко и неуютно. Регген продолжал лежать, щенок – молчать, а за окном ни с того ни с сего многократно усилился ветер. Чует мое сердце, ночью будет мороз. А значит, нужно запастись дровами, водой – на случай если замерзнет в трубах. Приготовить пирожки, домыть гостиную и не думать о том, что я или Врадор могли на лобастого наступить или прихлопнуть.
Не думать получалось хуже всего, я то и дело посматривала на задохлика в ожидании, когда же он глаза откроет и расскажет, жив ли лобастый и что он за зверь, которого все боятся, но никто не видит. Плюс капитан Маррет обмолвился о каком-то ритуале
