И она физически ощутила, как в его душе погасло то, что начинало там светиться и сиять…
Не исключено, что Егоров забрал бы свои вещи и освободил комнату для других командировочных, однако он необычайно привязался к детям. Тамаре казалось, что теперь дети его привлекают даже больше, чем она. С детьми, с Ольгой он и смеется, и болтает обо всем на свете, а с Тамарой напряженно, настороженно молчит.
Не сегодня завтра он снова должен приехать. До чего же не хочется его видеть! Видеть его – и снова чувствовать, как много она потеряла… Может быть, завтра удастся остаться у Лозикова на ночь? Надо бы намекнуть на это, ему будет приятно…
Вообще чем дальше, тем тяжелей ей становится дома, особенно потому, что и Саша теперь больше льнет к Ольге и даже к Фаине Ивановне, с которой у Тамары отношения куда более мирные, чем с Ольгой, потому что Фаина Ивановна, в отличие от Ольги, не упрекает ее ни за продукты с черного рынка, ни за связь с Лозиковым. Фаина Ивановна даже заискивает перед Тамарой! Прежде всего, конечно, потому, что еды в доме благодаря ей всегда вдоволь, а Фаина Ивановна никак не может наесться после голодного лагерного существования…
Вот и сейчас – стоило Тамаре показаться на пороге, как Фаина Ивановна первым делом взглянула на ее руки: тащит ли, как обычно, увесистую кошелку? Промелькнуло на лице разочарование, которое Фаине Ивановне не удалось скрыть, – но тут же ее взгляд стал острым, изумленным:
– Боже мой, Томочка, какое великолепное кольцо! У вас очень щедрый поклонник… Я только раз в жизни видела такое у одной своей клиентки, но давно, еще до войны… Хотя нет, то кольцо было далеко не таким красивым, как ваше. Саша, Женя, идите сюда, Тамама пришла!
Однако в доме царила тишина.
– Странно, – сказала Фаина Ивановна, – только что носились тут как сумасшедшие. А, понятно! В прятки играют!
И она показала Тамаре краешек Жениного подола, видный из-под скатерти, свесившейся с большого стола, стоявшего в центре комнаты.
– Сашенька, Женечка, идите ко мне, я вас поцелую! Я так по вас соскучилась! – воскликнула Тамара, вдруг испытав острое желание схватить Сашу на руки и прижать к себе. Казалось, это сразу исцелит ее душу, успокоит изболевшееся сердце, прогонит мучительные мысли.
И не только о Лозикове с Тюленевым, но и, например, о том, что Женя ее в последнее время ужасно раздражает. Например, тем, что совершенно завладела Сашей… И если раньше тот день, когда Тамара случайно встретилась с Ольгой Васильевой, она считала одним из самых счастливых дней своей жизни, то теперь чуть ли не проклинает эту случайную встречу. Ну и что, добралась бы до Куйбышева, поселилась бы у тетки бывшего мужа… Возможно, она оказалась бы совсем неплохой. Да и если плохой – наплевать, главное, что Саша всецело принадлежал бы своей Тамаме!
– Дети, идите ко мне скорей! – крикнула она фальшивым голосом.
Однако никто не показался из-под стола, и даже краешек Жениного подола исчез.
– Да они, наверное, хотят, чтобы вы с ними поиграли! – шепотом подсказала Фаина Ивановна. – Сделайте вид, что ищете их, а я пойду ужин подогрею. Олечка сегодня тоже должна пораньше вернуться: она звонила, предупреждала. Нет, какое же все-таки великолепное кольцо… Глаз не отвести!
Фаина Ивановна бросила острый взгляд на перстень и ушла на кухню, а Тамара принялась расхаживать по комнате, выкрикивая с натужной веселостью:
– Где же наши дети? Где Сашенька? Где Женечка? В шкафу нету! На шкафу нету! За шкафом нету! В ванной нету! В буфете нету! Под диваном нету! За диваном нету! Может быть, спрятались под столом? Сейчас посмотрим!
Она встала на колени, приподняла скатерть и заглянула под стол. Там было довольно темно, и глаза Жени, смотревшей на Тамару, вдруг блеснули пугающим, зеленым кошачьим блеском.
– Нашла-нашла! – радостно воскликнула Тамара, но тотчас осеклась, услышав сдавленное всхлипывание Сани.
– Что случилось, Сашенька? Ты плачешь? – встревожилась Тамара, но вместо него ответила Женя:
– Уходи! Саша тебя боится! Ты страшная!
– Что ты несешь?! – яростно вскричала Тамара и протянула было руки, пытаясь схватить сына и вытащить, однако Женя расплакалась, отбивалась, царапалась и по-прежнему загораживала собой Сашу, который молчал, словно и впрямь боялся издать хоть звук.
– Что случилось? Что здесь происходит? – услышала Тамара испуганные голоса Ольги и Фаины Ивановны.
Женя проворно выкатилась из-под стола и бросилась к Ольге:
– Саша не хочет выходить, он Тамаму боится! И я ее боюсь!
– А меня? – ласково спросила Ольга, обнимая ее.
– Тебя нет.
– А Саша меня будет бояться?
– Не знаю, – задумчиво ответила Женя. – Ты его спроси сама, ладно?
Ольга опустилась на колени и заглянула под стол. Какое-то время она бормотала что-то успокаивающее, потом осторожно вытащила оттуда Сашу и осталась сидеть на полу, прижимая его к себе. Саша вроде бы успокоился, плакать перестал, иногда даже улыбался, однако на Тамару по-прежнему косился испуганно и отчужденно.
– Сашенька, да что случилось?! – спросила она не меньше чем сотню раз, но Саша словно не слышал ее – не отвечал, прижимался к Ольге.
Наконец та, видно, сжалилась над Тамарой и тихо спросила:
– Сашенька, а почему ты к Тамаме не хочешь на ручки?
– Не хочу! – выкрикнул Саша, снова начиная всхлипывать. – У нее колечко страшное! Очень страшное!
– Да ты что? – попыталась улыбнуться Тамара, мимолетно изумившись, как это Сашу могло напугать ее кольцо, которого он даже увидеть еще не успел. – Оно очень красивое, ты только посмотри!
– Не буду, не хочу! – резко отвернулся Саша. – Оно воняет!
– Надо говорить «не воняет», а «плохо пахнет», – автоматически поправила Тамара.
– Оно ужасно плохо пахнет! – простонал Саша. – Меня даже тошнит!
Тамара на всякий случай быстро понюхала кольцо.
Господи, ну чем пахнут золото и изумруды? Да ничем! Ее рукой, ее духами «Ландыш серебристый» – вот чем они пахнут.
– Новое кольцо? – заметила Ольга. – Откуда?
– От верблюда! – зло ответила Тамара. – На улице нашла!
– Врешь, конечно, – пожала плечами Ольга. – Но это не мое дело.
– Вот именно, не твое! – буркнула Тамара. – А вы, дети, перестаньте заниматься ерундой, идите кушать, а то ужин остынет.
– И правда, – согласилась Ольга. – Пойдемте, мои хорошие!
Она поднялась и увела детей на кухню, но через минуту вернулась.
– Тамара… – начала было нерешительно, но та взорвалась:
– Только избавь меня от новых нотаций! Я взрослый человек!
Ольга не успела ответить – из кухни раздался вопль Фаины Ивановны, а потом испуганный, захлебывающийся плач детей.
Ольга и Тамара бросились туда и увидели, что обоих малышей рвет.
– Господи, что вы им такое приготовили? – в ужасе вскричала Тамара.
– Да это картошка, просто картошечка жареная! – заслоняясь руками, словно боялась, что ее начнут
