– Ты умеешь управлять автомобилем? – спросила Диана, привязывая к плоту самодельный руль.
– Машиной? Не-а. В Нью-Йорке это не нужно.
Диана нахмурилась.
– Ну ладно. Даже пешком у нас будет достаточно времени, чтобы добраться до источника к началу гекатомбеона.
– А гекатомбеон – это?..
– Первый месяц по старому греческому календарю. Раньше он отмечал начало года.
– Понятно. Гекатомбеон. Собираемся у источника. Все крутые ребята будут там.
– Какие крутые ребята?
– Ох. Забудь. Там будем мы с тобой.
Диана не могла отделаться от ощущения, что Алия вообще не собиралась отправляться к источнику, но об этом можно было подумать и позже. Она вплела по волоску из гривы Хионы в собственные волосы и в волосы Алии, а затем помогла ей забраться на борт и ухватилась за края плота.
Диана завела плот глубже в воду и легла на него животом, ощутив, как он качнулся под ее весом. Она слегка высвободила парус и положила руку на румпель.
Когда они летели по волнам, Диана оглянулась на маленькую бухту, которая с каждой секундой становилась все меньше. «Еще не поздно, – подумала она. – Развернись. Позволь острову сделать все за тебя». Вместо этого она велела Алии распустить парус и теперь смотрела, как ветер расправляет полотно. Плот перевалил через очередной гребень волны и так круто скользнул вниз, что у нее екнуло в животе.
Они миновали отмечающие границу скалы и погрузились в туман. На этот раз температура не изменилась, и Диана засомневалась, что сумеет уловить момент перехода. Волны здесь как будто были выше, но наверняка утверждать было нельзя. Но вот Алия закинула голову к небу и вздохнула полной грудью. На ее щеки возвращался цвет. Прекратилось ли землетрясение на Темискире? Открыла ли Мейв глаза? Или для того, чтобы очистить остров от влияния Алии, требовалась какая-то жертва?
Диана оглянулась на свой дом. Никогда еще она не удалялась от острова так далеко, никогда не видела его с такого расстояния. Туман слегка расступился, и она разглядела контуры острова, изгиб береговой линии, башни Эфезеума с одного края и огромный купол Бана-Мигдалл с другого, горные гребни и долины, напоминающие своими очертаниями возлежащую зеленую одалиску.
Туман сомкнулся. Темискира исчезла. Если бы сейчас она попыталась вернуться, признал бы ее остров? Смогла бы она найти его? Принял бы он ее возвращение благосклонно?
«Возвращение к чему?» – мрачно поинтересовался внутренний голос. Что будет, если она вернется? Что с того, что Оракул не рассказала Ипполите о том, как Диана предала свой народ? Если бы она не уплыла, то навсегда осталась бы всячески оберегаемой дочерью Ипполиты. Ей бы никогда не позволили выбрать свой путь.
Ипполита могла сколько угодно называть Диану амазонкой, но прежде всего она была ее дочерью – слишком драгоценной, слишком любимой, чтобы позволять ей подвергать себя опасности. Такой ее всегда видели бы другие амазонки: не настоящей сестрой, а ребенком их королевы. Она навсегда осталась бы чужой; слабостью, которой можно воспользоваться.
Но если у нее все получится, если она доставит Алию к источнику, это будет не просто миссия: это будет ее подвиг, великое путешествие, подобное тем, что совершали герои древности. Цепочка Вестниц войны прервется. Алия выживет, война будет предотвращена, а Диана покажет, на что способна. К тому времени Ипполита и Тек уже будут знать о ее преступлении. Она предстанет перед судом Совета амазонок, но Диана верила, что будет прощена. Остановить перерождение Вестниц войны? Предотвратить не одну войну, а бесконечную череду грядущих войн? Это было деяние, достойное амазонки. Диане придется понести наказание, но ее, разумеется, не изгонят. «Тебе все равно придется посмотреть Мейв в глаза и рассказать ей, что причиной ее страданий была ты». Вот что станет для нее самым страшным, самым мучительным наказанием, и, вне всяких сомнений, Диана его заслужила.
Конечно, она может потерпеть неудачу. Она может спасти одну-единственную девушку и погрузить Землю в век войн – войн, которые, возможно, выйдут за пределы мира смертных и коснутся ее родного дома. Диана вспомнила свое видение: тело матери на поле боя, обвинение в затухающих глазах Тек, выжженная дотла земля, запах крови и горелой плоти в воздухе, чудовищное создание с головой шакала. Ее ошибка может стоить им всего.
«Нет». Неспроста именно она увидела, как затонула «Фетида», неспроста именно она вытащила Алию из воды. Ей подарили возможность принести людям мир и разорвать бесконечный круг войн, который живет в крови Алии. Она справится. И она не позволит страху сбить себя с пути.
Туман был холодным, а плот под ними метался из стороны в сторону, как живое существо. Диана сунула руку в карман и сомкнула пальцы на камне сердца. Шлифованные грани вдавились в ладонь.
– Алия, – позвала она, перекрикивая ветер, – возьми меня за руку.
Алия перебралась на корму и сжала руку Дианы, мокрую от дождя и морских брызг. Камень сердца лег между их ладонями.
– Готова? – спросила Диана, продолжая держаться другой рукой за румпель.
– Готова, – уверенно кивнула Алия.
Диана невольно усмехнулась.
– Предназначение ждет.
Она представила карту Греции, залив Лаконикос, щербинку в его южной части и мысленно произнесла: «Веди нас».
Ничего не произошло.
Жуткая мысль пронзила Диану: вдруг она неправильно понимала принцип работы камней сердца? Или ее желание недостаточно сильно? Их плот затеряется в открытом море, и она больше никогда не увидит Темискиру.
И тут плот начал вращаться – сперва медленно, постепенно набирая скорость. Вокруг плота образовалась воронка; они оказались в центре колодца из серой воды и бурлящей пены. Воронка вращалась все быстрее и быстрее, водяные стены вздымались все выше и выше, пока небо далеко наверху не превратилось в булавочный укол света.
С громким треском парус сорвался с мачты и исчез в потоке воды. Плот затрясся, разваливаясь под ними на части.
– Не отпускай руку! – закричала Диана, крепко сжимая Алию.
– Издеваешься? – завопила та в ответ.
Мокрые насквозь, они скорчились на коленях рядом с рулем, сжимая ладони так крепко, что края рубина впивались в кожу.
«Тек была права. Боги разгневаны». Они никогда не желали видеть Диану на острове. Какой же самоуверенной дурой она была, когда решила, что они послали ей Алию как шанс обрести величие. Они послали Алию как приманку, и теперь их с Вестницей войны поглотит ненасытная пасть моря.
Рев воды затопил уши, заполнил грохотом череп, ветер и соль хлестали по лицу с такой силой, что ей пришлось зажмуриться. Она скорчилась рядом с Алией, чувствуя ее пульс – или свой собственный? – через прижатые друг к другу ладони.
И вдруг мир замолчал. Рев не просто затих: он исчез. Диана открыла глаза, и стены колодца обрушились вниз и накрыли их с головой, бешено раскачав плот. Огрызок
