Фадж Раванго, не желая говорить лишнего при мулинцах, высказался просто:
– Ты дала обещание, – сказал он. – Ты еще не исполнила его. Если ты намерена его сдержать, думаю, колдовство тебя не постигнет. Но если в душе ты не желаешь этого, колдовства не миновать.
Обещание, данное оба… Намерена ли я сдержать слово? Этого я и сама не знала. Не стоило давать обещаний так слепо: по сути, я обещала добыть для Анкуматы то, что принадлежит другим людям, не понимая, насколько оно для них ценно. Конечно, я не теряла надежды найти решение, узнав больше, но – что, если надежда не оправдается? Чем тогда поступиться: словом, данным оба, или долгом перед теми, кто сейчас рядом?
Когда очередь дошла до Натали, она несколько замешкалась и оглядела сидевших у костра.
– Я… Пожалуй, я не смогу высказать все это на вашем языке. Это будет нелегко.
Но Дабумен только махнул рукой.
– Твои слова – для твоей сестры и для духов. Они тебя поймут.
Сознаюсь, это принесло мне немалое облегчение. То, что могли сказать друг другу мы, ширландцы, могло быть сказано только друг другу – пусть и в присутствии мулинцев. Обрадованная не меньше, чем я, Натали заговорила по-нашему:
– Если честно, даже не знаю, что и сказать. Я думаю, скрывать, что тебе плохо, с твоей стороны было чистым идиотизмом. Но, кроме этого, мне не за что обижаться на тебя, а вот благодарна я тебе за многое.
– Твой отец с этим не согласился бы, – с иронией откликнулась я. – Думаю, если уж кому-то и захотелось бы проклясть меня, то ему – в первую очередь.
Натали пожала плечами.
– Если хочешь, извинись перед ним, но не передо мной. Да, пожалуй, такая жизнь не для меня – мне слишком не хватает удобной постели, – однако она придала мне достаточно мужества и, наверное, независимости, чтобы начать жить той жизнью, какой хотелось бы.
– Это какой же? – с любопытством спросила я.
Натали покраснела и искоса взглянула на мистера Уикера.
– Я… помнишь, что я говорила перед отъездом из Ширландии? О том, к чему у меня нет интереса?
Румянец на ее щеках направил мою память в нужную сторону. Ей не хотелось, чтобы ее касался мужчина.
– Да, помню.
– Пока мы жили в Атуйеме, я обнаружила, что жены одного мужа порой… очень близки друг другу. И время от времени задавалась вопросом: уж не этого ли мне хотелось бы? Но я… э-э… Скажем так, я проверила эту гипотезу, и она не подтвердилась. Да, женское общество доставляет мне немалое удовольствие, но ничего… э-э… большего мне, честно говоря, не хочется.
Несмотря на то, что она говорила обиняками, щеки ее покраснели, как свекла, а лицо мистера Уикера застыло настолько, что уже не позволяло сделать вид, будто он ничего не понял. Да, иногда компаньонка вдовы становится для нее не просто подругой, но о подобных отношениях в приличном обществе говорить не принято. Уж не пошли ли обо мне и такого рода слухи?
– Понимаю, Натали, – сказала я. – Ты вольна оставаться со мной столько, сколько захочешь. А если не желаешь ездить со мной в экспедиции…
– Если честно, мне бы хотелось работать, – сказала она. – В определенной области. Но об этом мы можем поговорить и позже.
Будь выбор за мной, я бы куда охотнее поговорила о любой избранной Натали карьере, чем продолжала этот ритуал. Но мулинцы ждали: теперь предстояло высказаться мистеру Уикеру. Мы с Натали хлопнули в ладоши, остальные последовали нашему примеру, и у меня не осталось ни единого повода мешкать.
– С чего бы это начать… – со вздохом сказал мистер Уикер.
– О боже, – невольно охнула я, еще раз порадовавшись тому, что мы говорим по-ширландски. – Неужто все так плохо?
Мистер Уикер с силой провел ладонью по лицу.
– Нет, не в этом дело. Просто у нас с вами как-то не вошло в привычку откровенничать друг с другом, не так ли?
С этим трудно было не согласиться.
– Это уж точно, в Выштране мы не любили друг друга. Я презирала вас за низкое происхождение, что с моей стороны было сущим чванством, и сожалею об этом. Но еще меня возмущало, что вам как мужчине нет нужды доказывать свое право на участие в экспедиции. Вы были человеком знающим, и этого оказалось довольно. А вот мне пришлось ехать, держась за фалды мужа.
– Не убедись лорд Хилфорд в вашей пригодности, никакие фалды вам бы не помогли, – сказал мистер Уикер. – И этого я поначалу не разглядел. Но даже после того, как вы показали, на что способны… Нет, я не хочу сказать об эрле ничего дурного; все это время он был ко мне безмерно великодушен. Но прочность моего положения оставляет желать лучшего. Я каждый день чувствую необходимость доказывать, чего я стою, и ему, и всему миру, и слишком много времени тревожился о том, что… – тут он умолк, очевидно, почувствовав, что откровенность его зашла дальше, чем предполагалось. Однако отступать было некуда, и он закончил начатое: – О том, что мое место можете занять вы.
– Но вы обладаете столькими знаниями, которых не хватает мне! – изумленно воскликнула я.
– Да, но вы… Вы его забавляете. Нет, не подумайте, я нисколько не хочу преуменьшить ваши заслуги, но лорд Хилфорд обожает шокировать общество, и ему нравятся те, кто делает то же. Между тем мой взлет, напротив, был основан на осторожности: как бы чем не оскорбить тех, без чьей благосклонной помощи не обойтись… Возможно, для эрла я хорош как ассистент, однако в протеже ему не гожусь.
Да, говоря по-мулински, мы ни за что не углубились бы в такие дебри.
– Время от времени, – заговорила я, – я задаюсь вопросом: кто из нас сталкивается с большими трудностями? Леди порой может стать исключением из правил, если она достаточно благородна – по крайней мере, моего происхождения оказалось довольно, чтобы достичь того, чего я достигла до сего дня. Вам же от собственного происхождения избавиться нелегко. Но я думаю, что со временем ваши выдающиеся работы откроют вам путь в Коллоквиум Натурфилософов – туда, пусть и нечасто, принимают выходцев из вашего класса. А вот женщин не
