трясина, перекрывающий воздух и выпивающий волю к победе, то создается ощущение, что жизнь проходит мимо, уплывает из рук, просачивается сквозь пальцы, неумолимо и фатально.
Из печальных философских дебрей ее выудил звонок Малашкиной.
– Симка, ну как? Все прошло на высшем уровне?
– На наивысочайшем, – язвительно отрапортовала Серафима. – Дворянская семья с голубой кровью и благородными корнями.
– Ой, – искренне удивилась Даша.
– А то. Мамашка тихо упилась, братец достал сальными шуточками, а сам жених отказался со мной переспать, спровадив домой на такси.
– Жених? – еще больше удивилась подруга.
– Да, – печально констатировала Сима. – Оказывается, он с самого начала встречался со мной на правах жениха. Я же написала в анкете, что замуж хочу.
– Нет, ну не так же банально, чтобы за первого встречного, – посетовала на превратности мужской логики Даша.
– А ты покажи мне мужика, который считает себя первым встречным, а не подарком судьбы! – воскликнула Сима. – Все они подарочки те еще.
– И что?
– Я не хочу больше с ним встречаться. Мне противно и унизительно.
– Сима, а вдруг твой Саша…
– Не мой!
– Ну хорошо, просто Саша так проявляет как раз свое уважение. Он относится к тебе бережно и трепетно, любит платонически и все такое.
– Какое «такое»? – вздохнула Сима. – Я боюсь, что на платонической любви мы и остановимся. А детей мне ветром надует.
– Чего ветром-то? – хихикнула Дарья. – Там, вон, брат еще есть.
– Остроумица, – съехидничала Серафима. – Бездна юмора.
– Так что? Ищем другого?
– Нет пока, – подумав, отвергла предложение Сима.
– Очень последовательно, – фыркнула подруга.
– Дашка, мне сегодня пойти вечером некуда. К бабушке дед один придет.
– Ух ты. Вот, Разуваева, учись, даже к бабушке придет дед. У нас еще все впереди.
– Что впереди? Деды?
– И деды тоже, если не поторопиться и не активизировать поиск. Ладно, поняла. Приезжай ко мне на работу, что-нибудь придумаем. Моя личная жизнь сегодня занята будет допоздна, так что можем устроить девичник, – Дарья вздохнула в предвкушении.
– Я пить не буду, – предупредила Сима.
– Тьфу на тебя. Пиши адрес.
Видимо, чтобы совсем выбить Серафиму из колеи, в обед позвонила Чугунова.
– Симона, меня берут! – сообщила она с гордостью.
– Куда?
– В невестки. Память у тебя девичья.
– Поздравляю, Зойка. Совет вам да любовь, скатертью дорога и, что там еще…
– Земля пухом, – обиженно подсказала невеста. – Ты, Симона, недобрая стала. Нельзя так. Я понимаю, что не клеится, но я ж не виновата. Порадуйся за меня, а?
– Я рада, Зойка, устала просто, – честно ответила Сима.
– А свидетельницей будешь?
– У тебя?
– Да, у меня. Я тебе доверяю. Это ж ты мне Ваню отдала. Спасибо тебе, Симона! – Чугунова картинно всхлипнула и высморкалась.
– Представляешь, а к моей бабке Степан Игнатьевич из углового подъезда клеится, – сообщила Сима.
– Немудрено, – тут же отреагировала Зоя. – У него внук недавно женился, невестка с пузом, ему там места нет, выживают его молодые. Девица там вообще – оторва. Ему либо на кладбище, либо еще куда.
– «Еще куда» – это, выходит, к нам, что ли? – перепугалась Серафима.
– Жалко старика, правда? – Чугунова вздохнула и снова затрубила в носовой платок.
– Объективно да, но в моем случае… А я куда? И вообще, мне только старика с правнуками не хватало! Да что ж такое. Все вокруг женятся, устраиваются, а меня, как прыщ, просто выдавливают!
