Оруженосец Рыков точно направил флайер на крохотную гравийную площадку, и хозяин тут же вышел их встретить. Он был в драных шортах и старых кроссовках, а густой загар несколько портили шрамы от червя-паразита. Пенни приветливо помахал рукой. Коренастый, лет на десять постарше Оливера, он был из числа первых поселенцев, оставшихся здесь после дембеля. Когда Корделия и Эйрел впервые приехали сюда тринадцать лет назад, Пенни уже был зергиярским старожилом и строил второй домик. Однажды Оливер обнаружил это дешевое и уединенное местечко, где можно славно походить под парусом, вот тогда-то Корделия и познакомилась с сержантом. Одним из многочисленных достоинств Пенни была его невозмутимая готовность относиться к Оливеру и его разнообразным гостям, приезжающим сюда инкогнито, точно так же, как и к простым отдыхающим из Каринбурга.
– Как дела, адмирал Оливер? Мэм. Рык. Давно не виделись, – приветствовал он вновь прибывших, когда те выбрались из флайера.
Старый солдат отсалютовал Оливеру и Корделии, а оруженосцу пожал руку. И годы, и послужные списки у них с Рыковым весьма сходные, и ладили они отлично. Когда начальство пойдет плескаться в озере, они, наверное, душевно попьют пивка на веранде, обсуждая новости и вспоминая былое.
После всех необходимых приготовлений, включающих посещение уборной, непременное предложение еды и отказ от оной (у них всё с собой для пикника), они прогулялись до пристани.
– О боже! Пенни, какая прелесть! – воскликнула Корделия, увидев на козлах хрустальное каноэ. Хотя, конечно, если постучать по корпусу, понятно, что прозрачный пластик.
Пенни расплылся в улыбке:
– Пасынок привез. Говорит, новинка. Прозрачный корпус, чтобы было видно насквозь, когда катаешься. Один умелец из Нового Хассадара такие делает. Он хочет расширить дело и выпускать разные модели, когда их разработает. У этого пластика положительная плавучесть, так что вы ее не потопите даже при желании. У гостей нарасхват – надо бы еще парочку таких заказать, но он сейчас перегружен заказами.
– Сегодня лодка свободна?
Пенни, прищурившись, посмотрел на озеро.
– Может, позже? Сейчас все равно малость ветрено. Хорошо ходить под парусом.
Ветер и в самом деле усилился. Они вышли на скрипучий причал. Ветер трепал ей волосы, и Корделия наслаждалась этим ощущением. Оливер посмотрел на запад и нахмурился, возможно, разочарованный тем, что сила ветра маловата. Для нее-то почти идеально, а вот Эйрела наверняка бы больше устроило настоящее буйство стихии.
– С вашей старой лодкой все в порядке, адмирал, – сказал Пенни, вместе с Рыковым помогая им забраться. – Для проката такая лодка – самое оно. Очень устойчивая, даже «чайники» в такой не перевернутся, а значит, и мне не придется их вылавливать. Думаю предложить ее тому парню в Новом Хассадаре как образец для его следующей лодки, если сторгуемся.
– Вы неплохо о ней позаботились, – с благодарностью сказал Оливер.
Рыков указал на спасательные пояса, лежавшие на сиденье. Корделия и Оливер послушно их надели. Такая уж них с Рыковым негласная договоренность – одна из многих, впрочем: она соблюдает требования безопасности, а он не стоит у нее над душой. Рыков по крайней мере научился трезво оценивать, что рискованно, а что нет. В отличие от не в меру ретивых молоденьких эсбэшников, которых направляли из Форбарр-Султана в службу охраны вице-королевы. Этих ей порой хотелось прибить их же инструкциями. Ей пришлось довольно жестко надавить, чтобы эти юнцы не увязались за ней сегодня. Личная жизнь. Странное понятие. Ладно, будет и у нее личная жизнь, если она не свернет с выбранного пути. Ох, скорей бы…
Пенни и Рыков оттолкнули лодку от берега, и ее руки словно сами вспомнили, что надо делать. Как только Оливер поднял грот, она стала держать кливер по ветру, а когда лодка оказалась достаточно далеко от берега, она смогла опустить выдвижной киль. Затем Оливер подтянул гик и взялся за штурвал, Корделия закрепила линь кливера в креплении, и они отчалили, заскользив по воде.
– Супер! – крикнула Корделия, обернувшись назад.
Озеро очаровательно, скалы вдалеке – потрясающие, вид с этой стороны стал ещё лучше: Оливер стянул с себя рубашку, подставляя солнцу белоснежную кожу. Он всегда был белокожим – раньше все время в космосе, теперь все время в офисе. Ну, допустим, ему уже не двадцать семь, а кому столько? И он никогда не был заморышем. Как приятно видеть его таким спокойным и счастливым! Оливер щурился от света, словно лукаво подмигивал.
– Жаль, что не удалось потерять наручные коммы, – вздохнул он, взглянув на свой.
Корделия кивнула: мол, и ее собственный при себе. И гордо заявила:
– Не знаю, как ты, но свой я настроила на вулканы.
– Что? – рассмеялся он.
– Я уже обучила персонал. У меня пять уровней экстренного вызова, когда меня можно дергать, различаются по степени экстренности: первый – «вам следует знать», второй – «дипломатический кризис», затем третий – «требуется вызов экстренной медицинской помощи», а вот четвертый как раз – можно беспокоить «только в случае извержения вулканов».
– Какой же тогда пятый уровень?
– Семья, – ответила Корделия. – Впрочем, поскольку они все за несколько п-в-туннелей, тут мне ничего не грозит.
– А какой тогда уровень для императора Грегора?
– О, он тоже – семья.
– Ах, да. Конечно.
Лодка кренилась под ветром, набирая скорость. Корделия, развеселившись, улыбнулась Оливеру и сместила свой вес в сторону, для баланса. Когда ты в лодке с Оливером, точно не придется висеть, вцепившись в какую-нибудь дурацкую веревку и пальцами ног держась за банку, напрягаясь изо всех сил, когда черная вода стремительно проносится под твоей задницей. В этих зергиярских озерах обитали твари, с которыми не хотелось бы вместе искупаться.
Оливер дал отмашку, и они повернули, взяв курс мимо мыса напротив и дальше на самую широкую часть озера. Чисто проделано, кто бы спорил. Он предложил ей встать к штурвалу, а сам растянулся на носу и сонно ей улыбался. Затем перевел взгляд на паруса и на небо, словно пытался прочесть будущее. А может, просто переживал из-за несчетных проблем, которые не удалось утрясти, – что не столь прекрасно. И даже непродуктивно.
Немного погодя она посмотрела на запад и нахмурилась. То, что она увидела, надвигалось из-за стены ущелья, в нескольких километрах от них.
– Эти тучи очень темные. Что
